До полудня Сильвия просидела в засаде, но никто так и не показался. Ни единого звука не доносилась с территории заброшенного паркинга.
– Наверное, днем они не выходят. Ждут захода солнца. Пойду на разведку.
Пригнувшись под обрушившимся много лет назад шлагбаумом, Сильвия подкралась к воротам. Трава доходила до пояса. У машин вокруг были оторваны капоты и багажники – любимая деталь экранирования жилищ минусовых, перекочевавшая на стены жилых домов.
Сильвия изучала сломанные травинки под ногами. Она точно знала, какой-то человек здесь шастал. Не животное. Только обувь оставляет рыхлые вмятины, да еще и выдавленный сок из стеблей смолёвки. Лапы животных раздвигают поросль, в отличии от грубой людской поступи, сминающей ее.
Пригибалась к кустам цветущей жимолости, Сильвия пряталась за покошенными автомобилями. Вон уже виден проход в бетоне, прикрытый сваренной дверью из капотов. Прежде, чем отодвинуть заслонку, Сильвия закрыла глаза, давая им возможность отвыкнуть от яркого солнечного света и настроиться на темноту. Она проверила на ощупь короткий клинок у предплечья и второй, охотничий, в чехле у лодыжки. Ограждение скрипнуло, когда Сильвия шагнула в темноту.
Шуршали увядшие по углам листья. Юркнула полёвка. Над головой беспокойно ухали потревоженные в гнездах сипухи. Где-то по стене струился ручеек. Втянув прохладный воздух носом, Сильвия ощутила запах гниения, плесени, грибов.
– Зачем тратить два ведра краски на стену желтого дома, чтобы нарисовать на ней координаты заплесневелой парковки?
Она открыла глаза, и интуитивно пошла вниз по цементной петле, уводящей ее вглубь. Впереди уже вскоре замаячил тусклый желтый свет.
– Эй! Кто-нибудь меня слышит?
На всякий случай она выставила перед собой клинок.
Сильвия услышала пыхтение древнего генератора, а сквозь него голос:
– Красота ж какая! – отозвался старческий хрип недавнего знакомого с черепашьей шеей и редкими седыми усами.
Одет он был в желтую порванную футболку и потрепанные синие штаны минусовых. Такие назывались то ли «йинсы», то ли «ждинсы». Сильвия точно не помнила.
Старик всматривался в выставленный в его сторону клинок. Он сидел на велосипеде и еле-еле крутил педали:
– Длина сто тридцать миллиметров? Стабилизированное дерево в рукояти, кованая сталь. Твердость по шкале Роквелла, поди, шестьдесят?
– Шестьдесят два… – опомнилась Сильвия, – вы украли мою вторую кожу! Верните!
– А ты не украла? А, внучка?
На слове «внучка» Сильвия вздрогнула. Ей не повезло застать даже родителей, не то, что бабушек и дедушек. Впрочем, как и всем остальным.
– Как ты ушла от красных жаб? А, рыжая? Говори!
– Каких