В двух других комнатах была супружеская спальня и напротив – комната сына. И везде картины, длинные красивые шторы и ковры.
– Дом в русском стиле, – заметила Маша. – А твой муж не против, что ты так обустроила дом?
– Нет, что ты! Ему даже нравится жить в таком красивом доме.
– Ну вот, оказывается не все итальянцы жадные, как мой муж. Ему ничего не надо, лишь бы не тратить деньги, – вздохнула Маша.
– Маш, ну не расстраивайся. Ну ты же знаешь, что как и в России, здесь хороших мужиков давно порасхватали, а что никому не нужно, то осталось нашим бедным женщинам, – сказала Лена, наливая кофе себе и Маше.
– Лена, ты знаешь, – жаловалась Маша, – я стараюсь с ним ужиться. Я терплю все его бесконечные недовольства, я его всегда зову «мой дорогой». Когда он чем-то расстроен, я его жалею, обнимаю, а расстроен он почти всегда. Но ты даже не представляешь, сколько нервов мне это стоит! И самое обидное, что это все не ценится.
– Да не расстраивайся, Маш, как только сделаешь документы, бросай его. Если не получается жизни, зачем себя мучить. Ты еще молода и очень симпатична, найдешь себе лучшего.
– Ой, Лена, не знаю, что делать. Он, вроде, любит меня. Правда, очень жаль, что он очень редко говорит об этом. Ну такой он человек. И потом, ну как его можно бросить, он вечно такой несчастный.
– Жалей, жалей! А он тебя жалеет?! – воскликнула Лена.
Маша бродила по ярмарке – меркате. Довольный народ съехался со всех окрестных деревень и гор. День ярмарки для многих был просто праздником. Люди встречались, общались, сплетничали, делали покупки, сидели в барах, попивая капуччино и пиво. Вобщем, отдыхали. Бродя между рядами автолавок, Маша встретила Лену.
– Леночка, голубушка, приветик! Как я рада тебя видеть!
Они поцеловали друг друга в щеки два раза, как обычно приветствуют друг друга итальянцы, потому что Лена за десять лет проживания в Италии привыкла к этому обязательному ритуалу – целования со знакомыми, да в прочем, и незнакомыми. У итальянцев так принято. Но Маша заметила, что целуются в основном женщины, а мужчины всегда больно щипают за щеку. Маша поначалу возмущалась:
– Больно ведь! И неизвестно, руки у него чистые или нет.
А потом просто стала хватать за руку или даже слегка бить всякого мужчину, позарившегося на ее щеку.
– Мне больно и я не люблю этого!
Мужчины конфузились и удивлялись. По-видимому, это считалось лаской, которую Маша не хотела принять.
Побродив по вещевой ярмарке и поболтав о том о сем, женщины пошли к овощным рядам. Маша набрала фруктов и овощей.
– Муж опять будет возмущаться, – улыбнулась она.
– Давай, давай, надрывай свои руки, благодарности все равно не получишь, – бурчала Лена.
Она купила лишь одну упаковку клубники.
– Остальное муж купит и привезет домой, – сказала она.
Проходя