– Все сказал, старый душной козел? А теперь пошел вон! – было в словах Берг, в ее интонации что-то такое, от чего Жабина прошиб липкий пот. Вахтер, продолжая что-то нечленораздельно бурчать, встал, снял со спинки стула свой засаленный пиджак с орденскими планками, махнул залпом налитую стопку, сунул бутылку с остатками водки в карман форменных бриджей и пошел к двери. Уже открыв ее, он обернулся и бросил: «Сука!», перешагнул порог и демонстративно хлопнул дверью.
Она тут же выбросила из головы это назойливое, мерзкое существо, присела к столу, брезгливо отодвинула от себя остатки Жабинского пиршества – разложенные на «Пионерской правде» нарезанные куски сала, две дольки помидора и ломоть черного хлеба. В комнате вахтера было грязно, за ширмой виднелась неряшливо застеленная постель. Кроме того, тут реально пованивало. Туалет находился в конце коридора, и товарищ Жабин, не утруждая себя столь дальним променадом, похоже справлял малую нужду в стоявшее в углу старое ведро. Взяв трубку телефона, по памяти набрала номер. В городе, уже который день царила непривычная, но не особо заметная постороннему глазу суета. Что-то происходило. Слишком богатый у нее опыт, дабы не замечать этого. Ответили быстро, значит, она не ошиблась.
– Доброй ночи! Дежурный, позовите к аппарату, товарища Рыжикова. Конечно, я знаю который час. Кто? Скажите, у аппарата Екатерина Германовна Берг! Хорошо…
Минут пять она слушала в трубке неразборчивые голоса, шорохи, звуки шагов. Сунулся было, приоткрыв дверь, Жабин, но Берг, не говоря ни слова, показала ему кулак, и он скрылся, из окошка вахтерной. Видно было, как он поплелся куда-то в сторону туалетов.
– Алло! Капитан Рыжиков слушает! – недовольный голос сменил шорохи и хрипы.
– Товарищ капитан, это Екатерина Берг, извините за поздний звонок, у вас я знаю усиление, так что надеюсь, не разбудила.
– Разбудили, не разбудили, что сейчас об этом? Что у вас, Екатерина Германовна? – судя по недовольному голосу капитана, все же его разбудили.
– Знаете, Кирилл, – она позволяла себе столь фамильярное обращение, так как знала его еще зеленым лейтенантом, – у меня сегодня состоялось очень примечательное знакомство в общежитии. К одной нашей студентке приехал приятель, хотя, судя по моему опыту, они не просто приятели. Так вот, очень этот молодой человек показался мне подозрительным… Более того, я сердцем чувствую, это враг!
– Екатерина Германовна, опять? – в голосе ее собеседника послышалась усталость, – поймите, сейчас не прежние времена. Не 1937 год! Ну что там, у студентов, опять анекдоты антисоветские?
– Выслушайте, товарищ