Они аккуратно выслушали его, что и как, это он привез в эту знаменитую местную онкологическую больницу свою жену. И завтра, послезавтра все выяснится, но вначале ее будут опять засовывать под огромный голенастый, много никелированный, белый везде, аппарат. Что-то из космических страстей и фильмов. И они очень боятся, хотя это все уже происходило во второй раз. Они – это он и она.
Его посадили в лифт и показали какую кнопку надо нажимать. После короткого, на три вздоха, полета наверх, до него дошло, что именно на прощание в спину сказал охранник. Оказывается, тот предлагал ему женщин.
– Есть и под вас. Крепкие, еще и как! Совсем недорого, все ж таки мы не Москва. Только так, чтобы я знал.
А у него все в голове крутилось что-то вроде местного сервиса, какие там никакие медсестры, как-никак областная больница рядом, а значит профессиональный уход, или что-там подобное. Но все это было неправда. Он открыл полированным под серебро, ключом дверь, и вошел внутрь.
Доставшийся ему номер был огромен, и он в нем был один. И не только в длину-ширину, а по высоте. Нескончаемая высота потолка и люстра где-то там вверху. Даже не верилось, что можно так строить. Он стоял внизу центра люстры и думал.
Вспоминал, что охранник предлагал ему то самое, но только чистое и молодое, что должно было вылечиться у его жены. А затем заодно вспомнил, как впервые ломал «целку» своей. Давно это было, а вот не знал, что это можно выразить в деньгах и даже пересчитать на рабочие дни.
На полу был темно-голубой ковер, на окне длинные белые занавеси знакомого рисунка и покроя. Такие были когда-то у них тоже. Вздохнул, вернулся к двери, запер ее, и снял туфли. Прошелся. Наметил себе место. Открыл тумбочку при кровати и поставил сумку. Потом стал рукой лапать карман, забыл, что уже три года как не курит. Достал похудевший бумажник и три раза пересчитал деньги.
Но так и не запомнил сколько, раньше всеми деньгами заведовала она. Ничего рано утром он опять их пересчитает. Посидел немного, спрятал бумажник под подушку и пошел. Извечное слесарское любопытство погнало обследовать ванну и туалет.
Все равно делать нечего. Оборудование было новое, заграничное и поставлено с умом. В шкафчике над ванной он нашел три сигареты с золотым обрезом. Словно специально для него оставлены, а может тут такой сервис. Потом вновь постоял под люстрой. И уже по деловому, пошел к кровати. Огромная кровать, на целую шведскую семью. Да еще и ему место останется сбоку.
Хотелось есть, но все продукты он оставил в больнице в большом холодильнике, в тайной надежде, что они понадобятся ей. Что если она захочет картошки, самой первой, молоденькой, да еще с новой российской селедкой! Либо же черного