– Ну как!? – раздался голос Николая, – Достиг?
И цистерна отозвалась мгновенным гулом.
– Начинай! Я уже считаю!
– Давай! – крикнул снизу Вася, и голову свело от металлического эха.
Аккуратно, голой своей задницей он промокнул, взвыл, и потом полностью, по рецепту, погрузился в лекарственное снадобье – российскую солярку. Ее тут было не больше, чем пол-цистерны, и поэтому темнота и вибрация в гулкой сфере, от громко бившегося сердца в Васе, стояла неимоверная.
– Эй! – крикнул Николай сверху, – ты как там!?
Вася кричал ему, чтобы отошел от люка, не мешал ему смотреть на Луну. Он дрожал все сильнее и сильнее, и тем не менее не отрывал глаз от чистого и ярко-светлого вверху. Еще раз вздохнул глубоко, – новое острое чувство вдруг вспыхнуло в его душе. И это другое было вовсе не погибающие твари на нем, а темно-синее небо.
Оно даже не было темно-синим, а намного ярче, да и потом луна вышла из- за круглого черного пространства, и теперь лицо, грудь и руки, а равно глаза, купались в столбе лунного света. Даже сердце начало стучать сильнее, и отражение луны начало вздрагивать в черном зеркале солярки.
И запах солярки становился своим.
Где он мог видеть и знать про такое. И почему небо вдруг такого цвета. Словно дверь приоткрылась, и Вася в щелку увидел то, что помогло понять ему необходимое. Есть нечто большее, что объединяет нас всех, но мы не знаем про это.
С грустью и жалостью Вася подумал о ушедшем уже лете. Оно было такое хорошее, в мае, в самое лучшее время, прошли дожди, лето дало всем подготовиться к жаре, не мучило ни зноем, ни бурями. И больше, такое, оно не вернется к нам!
Жалко, что так все прошло, и почему это люди так мучают друг друга!? И зачем на свете существуют такие твари, как Нинка и ее мандовошки?!
Но вот, заслоняя небо и луну, возник и пронзительно заговорил Николай.
– Друг, выходи! Они покинула нас. Ты один и свободен!!
Потом луна вовсе исчезла, и в цистерне совсем не стало дыхания.
– Не лезь! – крикнул Вася: – Я сам.
Но вот теперь когда он вылез на лунный свет, на холодный, нездешний ветер, он понял, как чувствует себя крачка, или там белый медведь, которые попали в вязкую враждебную нефть. И пожалел их.
Голова кружилась, даже от дыхания несло соляркой. И тело блестело болезненным блеском, щипало во всех слабых местах васиного организма. В подмышках, в паху, но там где существовали эти твари, самое гнездо их, горело щиплющим пламенем.
– Скорее, скорее… – друзья, не одеваясь, помчались в котельную, стуча Васиными зубами. Вася бросился под толстые радостные струи, а Николай откупорил не бутылку шампанского, а пачку стирального порошка.
Тело все никак не хотело