Трейси Бикер – суперзвезда!. Жаклин Уилсон

платяной шкаф»[2], помятую и слегка отсыревшую, потому что я читала ее в ванной.

      Я облегченно вздохнула. Проблема с подарками решена.

      Осталось купить только один подарок.

      – Пошли, Кэм, мне нужно в книжный, – сказала я, потянув ее за собой.

      Она уставилась на скучный жемчуг в витрине.

      – Посмотри, что ты думаешь об этом жемчужном ожерелье с застежкой под бриллианты? Все блестящие изделия за полцены – спецпредложение.

      – Кэм, жемчужное ожерелье – это не твое.

      – Да не для меня, глупенькая!

      Я захлопала ресницами:

      – Послушай, Кэм, это очень мило с твоей стороны, но я тоже не ношу жемчуг.

      Кэм фыркнула:

      – Да что ты говоришь, Трейси! Нет-нет-нет, я думаю о маме.

      – А… Да. Она шикарно выглядит, твоя мама, правда?

      – Точнее не скажешь. Жемчуг – именно то, что она носит. Но только настоящий жемчуг, а это подделка. Еще будет нос воротить.

      – Ну и купи ей настоящий!

      – Скажешь тоже, Трейси! Я ведь не могу себе этого позволить. Мне не по карману даже искусственный жемчуг за полцены. Знаешь, я для своей мамы как искусственная дочь. Она разочарована, что я не модная, не гламурная, не сделала блестящей карьеры и не завела себе богатого друга.

      – Ну, можно попробовать всего этого добиться, – неуверенно сказала я.

      – Не хочу. Хочу быть самой собой. С мамой трудно спорить. Я боюсь ехать домой на Рождество.

      – Боишься ехать домой?! – удивленно спросила я.

      Кэм оторвала взгляд от жемчуга и посмотрела на меня:

      – Ах, Трейси, прости! Как глупо и бестактно с моей стороны! Я же знаю, как ты мечтаешь увидеться с мамой на Рождество.

      – И увижусь! – свирепо сказала я.

      – Конечно, было бы замечательно… Только помни, что мама может быть занята, или связана обязательствами, или уехала за границу.