Удивительно, но не страх ощутил он, когда поезд покатился по вроде бы таким же полям, но с более аккуратными и ладными домиками вдалеке, а желание высунуть голову в окно и втянуть чужой воздух. Иноземный, забугорный. Он почувствовал, как с воздухом в легкие попала неизвестная ранее сладость и свобода. Слежка за ним сразу прекратилась, теперь другого способа вернуться назад у него кроме как за рулем иномарки и не было. Все машины ждали их на стоянке за городом, но компания, которая тоже повеселела, после утомительных двух суток тряски, не спешила покидать центр города, куда они приехали. Пока они плутали по лабиринтам узких улиц, Ревницкий вертел головой, рассматривая старинные диковинные памятники, дворцы, церкви, особняки, все старые, почти древние, но выглядевшие молодцевато после реставрации. На одной такой тихой и спокойной улочке в подвале нашли то, что искали. Высокий молодой парень в бордовой жилетке даже не пытался заговорить с ними, приветственно кивнул при входе, а потом мгновенно понимал, когда тыкали в золоченные краны перед ним и показывали на пальцах сколько. Золотые змейки с шипением заползали в стеклянные норки. Звякнув, чокаясь, под емкий тост, вся компания поднесла к губам бокалы и над улыбками забелели у всех усы из пены.
Пили и гуляли в баре полночи, а оставшиеся часы отсыпались, свернувшись на задних сидениях машин, которые с первыми лучами завели, и колонной покинули город. Ориентация на солнце. Кто-то держал этот золотой воздушный шарик за ниточку, сам прячась за горизонтом, и медленно отпускал ее. Медленно и лениво ползло светило на свое обычное место в зените. Его морозило, клонило в сон, дорога размывалась от слез, застилающих сонные глаза, зевки же, что выпрыгивали изо рта, вообще на секунду-другую не давали смотреть вперед. Расстояние – не вплотную, но из вида друг друга не терять, если что-то серьезное – подмигнуть, а если в туалет, то семеро одного не ждут, потом дави на газ и догоняй. Самые же важные инструкции сообщат после кордона. Бодрая радиостанция, кожаная обивка руля в сжатых руках, дороги без рытвин и ухабов. Погонять бы! Ревницкий раз попытался пойти на обгон, второй раз, но его из середины колонны не выпускали. Гонки с препятствиями и с преследователями еще предстоят.
На КПП погранцам сунули мзду баксами и проскочили без очереди и формальностей. Через километр была кафешка. Замызганные столики под брезентовым навесом среди просеки в лесопосадке. Подкрепились пирожками размером с две ладони со странным привкусом (не гавкала ли начинка час назад?), запивали исключительно чаем и кофе, ничего более горячительного. Потрескивая пальцами, выворачивая занемевшие руки, Кирилл, сын седого усача, начал:
– Нас могут поджидать. Рассказываю всем, не только новичку! – вдруг крикнул он на тех, кто не слушал его. – Ствола у нас два. У меня и у Макса. Рядом с собой положите монтировку. Если их больше, то каждый сам за себя. Отец не простит, если нас всех разуют и отправят пешком. Кто-то должен доехать. Поняли?
Дальше