Тихо, насколько возможно, он вылез из подвала. Концом жерди коснулся ружья, лежавшего как нельзя кстати под ногами старика, взял его в руки и, на этот раз убедившись, что оно было заряжено, подошел к спящему. Дулом ружья коснулся его плеча – ответа не последовало – после чего перевернул того на спину.
Сначала показалось, что старик и впрямь помер: рот приоткрыт, что сразу наводило на мысли о смерти. Но когда тот слега всхрапнул и что-то пробормотал, сомнения развеялись. Старый хрыч был жив и крепко почивал после ночной попойки.
Клаус приставил дуло ружья к горлу спящего и взвёл курок. Он не спускал глаз с неопрятного лица, с растрепанной бороды и большого носа-картошки. Палец еле касался спускового крючка. Видит бог, он желал его смерти, хотел бы отомстить за все те ужасные дни в заточении, за раненую ногу, за все пережитые унижения…
А еще при взгляде на это храпящее существо перед глазами возникал образ мертвецки пьяного отца, лежащего возле его ног. Клаус снова превратился в мальчишку, только теперь в руках была не худенькая ручка Тоби, а заряженное ружье.
Подушечкой пальца он немного сдвинул курок.
– Ты ответишь за все, что сделал. Ты…
Озлобленные глаза наполнились слезами. Он надавил дулом ружья в шею старика так сильно, что мушка утонула в складках дряблой кожи.
Клаус почти выстрелил, но в последнее мгновение передумал. Этот человек, каким бы он ни был, спас его жизнь.
– Считай, мы в расчете, старикан. На этот раз…
Медленно он убрал ружье в сторону и осмотрел помещение хибарки в поисках веревки, чтобы связать старика, пока тот еще спит, но такой не нашлось. Да и времени искать что-нибудь подходящее у него не было – русский мог проснуться в любую минуту. Он повесил ружье на плечо, взял спящего под мышки и дотащил до дверцы погреба. У Клауса было жгучее желание сбросить старика с лестницы, как тот поступил с ним в первый день их знакомства, но он сдержался. Осторожно положив довольно тяжелое тело на пол, он поспешил закрыть люк подвала и заслонить его буржуйкой.
Далее Клаус начал обыскивать хижину в поисках чего-нибудь полезного. Делать это он старался быстро, уж очень не хотелось слышать, как очнется старикашка и начнет орать.
В древнем выдвижном шкафчике, пахнущем кислым запахом табака, он нашел пару десятков патронов – решил взять все на всякий случай – и коробок спичек с картинкой лося с большими рогами. Рядом с тем же шкафом нашел свои берцы с лёгким слоем пыли. Потом взялся за стойки в поисках чего-нибудь съестного, с безразличием сбрасывая все на пол, но ничего, кроме перловой крупы да сидевшей в печёнках овсянки, найти не удалось – пришлось взять их. Все собранное он упаковал в тканевый мешок, найденный на полу, и уже было собирался уходить, но остановился. На крючке прямо возле двери висел тулуп: заношенный, с десятками заплат и пахнущий дешевым табаком. Как и его