– Мы с тобой связаны. Ты – это я. Две половинки всегда примут друг друга.
– Я не смогу без тебя.
Голубые цветы поникли. Дождь прибивал их к земле. И никаких ориентиров. Только вода, падающая с неба.
– Я не могу без тебя!!!
Я не могу без тебя. Я даже не знаю, кто я. Где выход из этой темноты.
Прохладные пальцы коснулись лба, опустились на щеки. Он чувствовал мерное покачивание, запах моря, шум ветра, запутавшегося в парусах. Чем-то влажным и холодным провели по лицу, остановились на губах. Вода. Он облизнул губы.
Все та же прохладная рука осторожно приподняла его голову, и он почувствовал прикосновение холодного к своим губам. Сделал несколько глотков. Открыл глаза.
Лицо Кари склоненное над ним. Ожидающее, встревоженное.
– Димостэнис, – выдохнула она, – как же вы нас всех напугали.
Он откинулся на подушки, вновь закрыл глаза.
– Мы плывем назад? В Мюрджен?
– Уже третий день пути. Вы четыре дня были без сознания. Никто не знал, что делать. Я вспомнила, как вы однажды сказали, что мир Фельсевера притягивает вас, и вы по-другому себя чувствуете там. Я подумала, что возможно вам станет легче, если вас оттуда увезти.
– Четыре дня, – повторил Димостэнис, прислушиваясь к себе. Прошлый раз он провалялся без сознания четырнадцать. – У меня получилось?
Он не уточнил, но княжна, естественно, поняла, о чем он спрашивает.
– Вы остановили тот обвал и спасли много жизней. Я никогда не видела ничего более невероятного и потрясающего.
– Вы должны были уйти.
Она опустила глаза.
– Я знала, что вы не отступите, – тихо произнесла женщина. – Я верила в вас.
В отличие от него самого. Интересно, если бы она знала, как все было на самом деле, она бы была так уверена?
– Вы чего-нибудь хотите? – спросила Кари.
– Воды.
Она налила из кувшина и протянула ему стакан.
– Что-нибудь еще?
Дим помотал головой.
– Прийти в себя. В голове какой-то шум.
Княжна улыбнулась.
– Я оставлю вас. Чуть позже принесут ужин.
Когда за Кари захлопнулась дверь, Димостэнис осторожно поднялся, пробуя свои силы, дошел до купальни. Там стояла ванная, наполненная водой. Он дошел до зеркала, тяжело облокотился на тумбу, поднял глаза на свое отражение. Осунувшееся лицо с заострившимися чертами, нити серебра в волосах, которых раньше не было, глаза все еще серебрящиеся даже в свете огневиков. Потянулся к хьярту, уже зная, что не почувствует его.
Дим подошел к ванной, опустил руку, вода была холодной. Звать на помощь не хотелось. Слегка поколебавшись, стянул с себя одежду, залез в воду, погружаясь с головой. Пора приходить в себя. Вопреки ожиданию, он не испытал