Пастор обернулся, но ничего не увидел, кроме параллельных рядов пустых скамеек и последних лучей заходившего солнца, зажигавших маленькие радуги по краям оконных витражей.
Он повернулся в прежнем направлении и увидел Иисуса.
Спаситель стоял перед алтарем во всей Своей славе и величии и глядел на крест, висевший над кафедрой. Этот полусгнивший крест пастор нашел в пустыне поблизости от Голдфилда и сам отреставрировал. Уиллер задержал дыхание, не решаясь двинуться с места. Он зачарованно смотрел на затылок Иисуса, на Его длинные, роскошные рыжевато-каштановые волосы. Гордыня была грехом, Уиллер знал это, но тем не менее он ощущал гордость, зная, что Спаситель доволен его усилиями. Крест был собран из старых железнодорожных шпал, но дерево выцвело почти до белизны, долго пролежав под открытым небом, когда он нашел его у заброшенного городка; сухое дерево было иссечено песком и местами растрескалось. Он нес крест на плече, как когда-то нес его Иисус, но не по улицам Иерусалима на Голгофу, а через пустыню к машине. Уиллер провел немало дней и ночей, полируя крест, покрывая его тончайшими ароматными маслами, и, когда все было закончено, он знал: это нечто особенное. Он знал: то, что он сделал, хорошо.
В то время он проповедовал в Финиксе, а после два раза переезжал, но не расставался с этим крестом, всегда сопровождавшим его в переездах.
Сегодня, когда Иисус повернулся к нему, улыбаясь, грудь Уиллера распирало от гордости, и он был в экстазе.
– Ты создал прекрасную вещь, – сказал Христос. Его голос заполнил воздух безмолвной церкви музыкой, вознесся к балкам, поддерживавшим крутую крышу, а потом изящно отразился от них, заполнив все пространство. – Мужчины захотят, чтобы их распяли на твоем кресте. Женщины будут молить о том, чтобы их прибили гвоздями к такому дереву.
– Да, – прошептал Уиллер.
Он стоял неподвижно, и теплый восторг переполнял его. Сейчас, в реальной жизни, его чувства были гораздо сильнее, чем в прошлом в видениях, – теперь они более непосредственные; физическое ощущение необычной благости распространилось по его телу, наполнило его голову, сердце, пальцы и ступни. Это чувство было не похоже ни на что другое, и он знал без всяких сомнений, что это было нечто, не сравнимое с удовольствием от наркотиков или секса или с любым другим состоянием эйфории, которое может вызвать у себя сам человек. Такое могло происходить только в присутствии Господа.
– Ты внял моим словам, – сказал Иисус, – но еще многое предстоит сделать.
Было что-то одновременно величественное и грозное в облике Христа, когда Он говорил – хотя все это и воплощалось слабыми средствами человеческой речи для того, чтобы Уиллер смог это понять, – и пастор чувствовал приводящую в трепет мощь Господа, отражавшуюся в его уже знакомых чертах. Как и раньше, у Уиллера были вопросы, которые ему хотелось