Истории Хельги. София Юэл

не выключали. Иногда он замечал, что мать его сидит рядом в кресле и читает вслух книгу, только он никак не мог понять, о чем она, что-то там про капитана Гранта, он не мог сосредоточиться и часто проваливался в сон под тихий мелодичный голос матери. Иногда он просыпался посреди ночи в радостном возбуждении, потому что рядом отчетливо слышал голос деда Феди, но, открывая глаза и привставая на локтях, видел лишь темноту и слышал лишь стук дождя по стеклам. Морок рассеивался, и Митя снова засыпал. В один из тех дней, когда температура его к вечеру достигала отметки в сорок градусов, он видел по телевизору документальный фильм про Роберта Оппенгеймера, и ему приснилось, что он – атомная бомба и его собираются сбросить на городок, полный маленьких шмелей, кузнечиков и майских жуков, которые почему-то ходили на двух лапках и носили с собой миниатюрные зонтики, потому что в городке никогда не прекращался дождь.

      Когда лекарства наконец сделали свое дело и куриный бульон уже не казался Мите таким отвратительным, отец принес домой печатную машинку. Митя все еще лежал в постели, и кашель отступил не до конца, но чувствовал он себя намного лучше и глядел на машинку с неподдельным интересом.

      – Достал из подвала, – сказал отец, ставя машинку на Митин стол и вставляя в нее бумагу. – Ленту пришлось сменить, подкрутить кое-что внутри, а то некоторые кнопки западали, и вот пожалуйста – работает как новенькая. Мама сказала, что ты пишешь рассказы, вот я и подумал, почему бы тебе не писать их на печатной машинке. Как думаешь?

      Митя не отрываясь смотрел, как отец проворачивает какие-то непонятные действия с машинкой, и слушал звук, издаваемый ею, когда отец нажимал на клавиши с буквами. «Приятный звук», – подумал тогда Митя.

      – Я уже не пишу, – ответил он, продолжая наблюдать за отцом.

      – Ну, это пока. Как поправишься, может, и захочешь что-нибудь написать.

      – Ага, – ответил Митя безо всякого энтузиазма в голосе и вновь повернулся к телевизору.

      – Ну, ладно. Если тебе с ней нужна будет помощь, позови, я тебе все покажу.

      – Ага, – повторил Митя, и отец оставил его в покое.

      Оставшись наедине с печатной машинкой, Митя все же подошел к ней, клацнул пару раз по клавишам, глядя на образовавшиеся на бумаге буквы, а следом напечатал несколько слов: корабль, сабля, мушкетер, лупа. Он не думал ни о чем конкретном, писал, что приходит в голову, интересен был сам процесс появления слов на бумаге. Раньше бы Митя подумал, что машинка, конечно же, волшебная, но теперь почему-то нет. Он вернулся под одеяло и уткнулся в телевизор. С минуты на минуту должен был начаться фильм, который Митя хотел посмотреть: «451 градус по Фаренгейту» Франсуа Трюффо. Когда-то прадед прочитал ему отрывок из книги с таким же названием, и тогда Митя не слишком-то понял, о чем там речь и зачем прадед решил прочитать ему тот отрывок. Тогда они смотрели какой-то американский