Он странный, электрический, дистанционный, открыть его можно было как из дома, так и со двора. И в одном случае достаточно было нажать на кнопку, и в другом. Мама говорила отцу, что это глупость. Еще он должен был установить видеокамеры и оборудовать пост охраны, но все руки не доходили. Дом новый, много чего не сделано, как надо. Потому грабители чувствовали себя здесь вольготно.
Калитка открылась, и тут же за спиной Василисы грохнул выстрел. Пуля ударилась в кирпичный столб и выбила из него колючую крошку.
– Бандиты! – крикнула Василиса, выскочив на улицу. – Убивают!
Босиком она смогла добежать до перекрестка и едва не попала под колеса иномарки, выскочившей из-за поворота.
– Спасите!
Голова у Василисы была окровавлена, на волосах и руках комья чернозема, ночная рубашка порвана.
Водитель испугался, увидев ее, но машину все же остановил и дверцы разблокировал, чтобы она могла сесть.
– Бандиты! – крикнула она.
Лохматый, заспанный мужчина дернулся и невольно отпустил педаль тормоза. Но Василиса успела запрыгнуть в машину до того, как та набрала разгон.
– Позвоните в милицию!
Мужчина кивнул, открыл перчаточный ящик, вынул оттуда тяжелый мобильник устаревшей модели, выдвинул антенну, набрал номер.
Как только на вызов ответили, Василиса вырвала у него трубку. Она должна была требовать от милиции немедленных действий. Время сейчас работало против ее родителей. А может быть, их уже поздно было спасать. От этой мысли ей хотелось кричать, но все же Василиса смогла взять себя в руки.
На работу пора собираться, а в Лильку как будто бес вселился. Сначала она пристыковалась к нему боком, стараясь не нарушать тишину наступившего утра, затем оседлала его в позе наездницы, загнала коня, уложила, дала ему немного отдохнуть, затем снова пустилась в галоп. Сразу после финиша эта особа снова улеглась на бочок и подсунула ручки под щечку.
– Если ты приготовишь завтрак, то с меня обед и ужин, – засыпая, пробормотала она.
Скомканная простыня валялась в ногах, но Лилька и не думала укрываться. И в спальне уже с утра жарко, и свою наготу она любила выставлять напоказ, часто говорила, что молодость коротка, а красота увядает еще быстрее.
Все так, однако эти слова Лилька адресовала не только Матвею. Сколько их таких было, перед кем она красовалась голышом. И еще может быть.
Завтрак Матвей готовить не стал, на скорую руку состряпал пару бутербродов, поставил на плиту чайник.
Охмурила его Лилька, окрутила. С ее подачи он снял квартиру в Москве, поселился там вместе с ней. Скучать она ему не давала, веселила и удовлетворяла. Только вот иной раз на него накатывала жуткая тоска. Неужели Лилька – это навсегда? Волком душа от этой мысли не выла. Но бывало такое, что жалобно поскуливала.
Матвей уже расправился со вторым бутербродом, когда в дверь кто-то позвонил.
За порогом,