Левка поздоровался с ним небрежным кивком. Мишка Лепехин поступил точно так же.
– Чего вы тут стоите? – спросил Матвей и показал на ларек, в котором работала нанятая им Варвара.
В Репнево у него было три таких ларька, а в Москве – четыре. Но там, в столице, торговля шла в людных местах, деньги крутились со скоростью секундной стрелки. Здесь дела ползли так же медленно, как солнце по небосклону.
В Москве на ларьки наезжала братва, иногда серьезная, но в основном шпана. Может, и у Левки зачесалось на легкую поживу. Машинам он уже научился дорогу перекрывать, может, решил, что пора на ларечный рэкет переключаться.
– Да так просто.
– Ну тогда гуляйте. Гранату подбери, Варваре отдай. – Матвей кивнул на ларек. – Можешь у нее купить. За полцены. На память.
Сам он к Варваре не пошел, решил, что потом как-нибудь о делах справится, когда нос выправит.
Это могла сделать Любка с параллельной улицы. Она жила в частном доме, причем одна, без родителей. Дом этот уже давно превратился в проходной двор. Пропуск принимался в двух вариантах: бутылка или косяк с травкой. Но это если просто посидеть, а если полежать, то одной контрамаркой не отделаешься.
Матвея Любка могла принять и без пропуска, но все же он прихватил с собой пару бутылок для себя и Антохи. В багажнике у него как раз находился целый ящик с контрафактным, но вполне безопасным спиртом «Абсолют». Там же лежала коробка с видеокассетами, но порно его сейчас мало интересовало.
Не так давно Любка работала в больнице медсестрой, но попала в историю с морфием. Уголовное дело менты возбуждать не стали, а с должности ее попросили.
Увидев Матвея, Любка пьяно улыбнулась, шатко подошла к нему, обдала свежим сивушным запахом и повисла у него на шее.
– Юрка!
Закладывала она не по-детски, причем не первый год, но вид у нее был вовсе не спившийся, да и не опущенный, хотя переспать с ней мог всякий, только плати. От нее пахло и самогоном, и дешевыми духами, а на шее у Матвея мог остаться след от губной помады.
– Не прикидывайся, – заявил он.
Когда-то Любка гуляла с его братом и по пьяному делу действительно могла спутать Матвея с Юрой. Но сейчас она притворялась. Он почти уверен был в том. Не такая уж эта особа и пьяная, какой хотела казаться.
Впрочем, она могла быть и под кайфом. Коноплей от нее не пахло, но ведь Любка и уколоться могла.
Она отстранилась от него, попыталась сфокусировать на нем взгляд.
– Матвей?
– Тебе нравится мой нос?
– Твой нос. – Она перевела взгляд на Антоху. – А чего вы ко мне с такими рожами приперлись?
– Мы тебе грудь поднимем, а ты мне нос вправишь. – Матвей приложил одну бутылку к ее правому боку, другую – к левому и подкатил их под самую грудь.
У