Хоть и явно не хочется
этого делать пока мне.
Ну какая там гиря
опять у тебя на лодыжке?
Шаг вперёд, два назад —
только чуть заступил, и обратно.
Где на ладан
благие намеренья дышат,
Там и с ладаном
что-то, братишка, неладно.
Это даже не лень,
а скорей канареечья клетка,
Некий странный
в себе от себя изолятор,
Где ты замкнут, как видно,
надёжно и крепко
В этом мороке
до окончанья заклятья.
Только ходики ходят —
им гирька как раз не помеха,
Добросовестно тикают
и отпускают минуты
В то пространство,
где нету ни тени, ни эха.
– Ну давай, догони,
наверстай хоть одну, хоть одну ты…
«Такие короткие сроки…»
Такие короткие сроки
на всё отпускается нам,
что жизнь, как поспешная стройка,
сплошных недоделок полна.
А думал ведь, аховый мастер,
иных, мол, забот не ищи —
легко на леса поднимайся
да с песней клади кирпичи.
Но, силы истратив без меры,
невесело пишешь в актив,
что сложен пока только первый
этаж, да и тот – не ахти.
Одна штукатурка – кора дней —
сегодня напомнит о том,
что радостней, а не парадней
ты сделать хотел этот дом.
Забором не отгородиться
и лозунгом на полотне —
куда это, к чёрту, годиться,
когда столько трещин в стене!
Когда среди хлама и сора,
что вымести ты не успел,
остался сквозняк в коридорах
от песни, которую пел.
И, словно прораб, твоя Муза
всё мечется взад и вперёд
и только «Не стойте под грузом!»
в холодную полночь орёт.
«Передышкой так и не повеет…»
Передышкой так и не повеет
посреди весенней беготни,
ведь не остановится конвейер,
на котором собирают дни.
Даже если посрывало гайки
или погорели провода,
не примчится, весело ругаясь,
служба аварийная сюда.
Даже если в копоти и стружках
сам копался честно там и тут,
всё равно никто тебе по дружбе
не уступит запасных минут.
Так бери ключи свои скорее,
мчи за лентой, движущейся вдаль,
где тобой упущенное время
ждёт недостающую деталь.
«В этом городе я появился на свет…»
В этом городе я появился на свет.
Волей случая вновь занесённый сюда
после долгих, где только ни прожитых лет,
что