Вздорная ярость. Детский гнев.
– Нет! Этого не мо!..
– Однако было и кое-что, чего он понять не сумел…
Недопустимая нерешительность. Надежда, пробивающаяся сквозь муку, сквозь удушье… мечтающая все обратить вспять, вернуть назад, сделать таким, каким оно было.
– Что? Что?
– Что испытание это доведет меня до безумия.
– Но ты же мой Господь! М-мое спасение!
– Карасканд… Кругораспятие…
– Нет, прекрати! Прекрати наконец! Я… Я умоляю тебя! Пожа…
– Я начал видеть… призраки, начал слышать голоса… Со мной что-то начало говорить.
– Прошу тебя… я-я…
– И пребывая в расстройстве, я слушал… и исполнял распоряжения.
Рыдания сотрясали человека, конвульсии осиротевшего ребенка. Однако слова эти произвели в Пройасе какое-то действо, словно его закрутили воротом и отпустили. Место ослабило хватку, опустило его к себе на колени. Налитые кровью глаза взирали на него, не зная ни позора, ни ярости.
– Я убил своего отца, – молвило Место.
– Бог! Это должен быть Бог! Бог…
– Нет, Пройас. Соберись с духом. Узри сей ужас!
Я возделываю поля…
Липкое дыхание. Взгляд искоса: душа пытается с подозрением отмахнуться от собственных предчувствий.
– Ты думаешь, ч-что этот голос… был твоим собственным?
И сжигаю их.
Место улыбнулось небрежной улыбкой, свойственной тем, кого не интересуют столь мелкие раздоры.
– Суть вещи кроется в ее происхождении, Пройас. Я не знаю, откуда приходит этот голос.
Надежда, просиявшая в своей неотложной необходимости.
– Небо! Он исходит с Неба! Разве ты не видишь?
Место снисходительно воззрилось на самого прекрасного из своих рабов.
– Тогда Небо сошло с ума.
Место приказало человеку раздеться, и он разделся.
Даже после стольких лет лишений тело человека оставалось прямым и стройным. Он был худощав, как худощавы все люди Ордалии; тени вычерчивали линии и соединения его плоти. Черные волосы покрывали бледно-оливковую кожу на груди. Спускаясь по животу, они сужались в полоску, вновь расширявшуюся внизу живота. Фаллос оставался скучным и вялым.
Ученик повесил голову, сминая бороду… водил по сторонам угрюмым и непонимающим взглядом.
Место подобрало вверх и отодвинуло вбок свою мантию, приветствуя прикосновение чистого воздуха. Оно подошло к человеку сзади, протянуло руку к горлу, нащупывая торопящийся пульс.
– Суть вещи… – пробормотало оно.
Провело членом по ягодицам человека…
Ощутило трепет кончиками пальцев…
И ввело. Запах фекалий и шипящей на огне баранины. Кашель, на самом деле бывший рыданием…
Глубоко… пока не слилось соединением Высших Душ.
Оно схватило человека, подняло его в воздух. И использовало так, как никто и никогда его не использовал.
И