Мы аккуратно приводили тело в порядок. Точно так же купали отца, когда он был живой. Мне казалось, он спит. Голова не держалась и безжизненно опускалась то в одну, то в другую сторону. Сначала надели бельё, затем рубашку и брюки. Тело приходилось опускать и класть ровно, затем поднимать и держать, чтобы не упало. Мы спешили, пока руки и ноги не окостенели. Я смотрела и осознавала, что это тело, просто тело. А человека в нём уже нет.
Когда начали надевать пиджак, мать не выдержала:
– В этом костюме он был в загсе, на нашем бракосочетании. Кто бы знал, что именно в нём положат в гроб… – такие непредсказуемые повороты потрясают. Насмешка судьбы.
– Не надо хранить костюм сто лет, – ответ резонный, но ничего не меняет. – Единственный костюм, который выглядит прилично. Ему всё равно, поверь. Думать нужно о живых. Или у тебя есть возможность купить новый?
Мать зажала в душе свой протест, и начала просовывать мёртвые руки в рукава пиджака. Правая рука зашла без проблем, а вот левая никак не поддавалась. При очередной попытке послышался лёгкий хруст. Кровь застыла в жилах. Бросило сначала в жар, затем в холод. Мать взорвалась:
– Господи, да что это такое! Не хватало только переломать кости! Будет что вспомнить на старости лет! – на этот раз прорвалось отчаяние. Стало жаль её, но жалость делу не поможет.
– Держись! Начали, значит, доведём до конца. Всё получиться.
Смогли. Я немного успокоилась, но силы стали покидать. Останавливаться нельзя. Теперь – перенести тело. Постелила на пол плед и перевела дыхание.
– Я возьму его под руки, а ты – за ноги, – мать слушала и делала всё на «автомате».
Мы аккуратно взяли отца, попытались приподнять с кровати. Истощённый и худой он оказался неподъёмным. Перевели дух. Нужно сделать последний рывок.
– Давай ещё разок на раз, два, три, – скомандовала я.
В этот рывок вложили все оставшиеся силы. Через «не могу», усилием перенесли тело на пол. Следующее – обуть туфли. Прикоснувшись к ногам, почувствовала смертельный холод. Стопы уже не сгибались. Ноги расходились в разные стороны. Пришлось ниже колен аккуратно стянуть их верёвкой. Больная нога выворачивалась, не хотела выпрямляться. Я запаниковала. Снова осторожно подтянула ногу и попыталась выровнять. Раздался знакомый хруст. Лёгкий и очень противный.
– Если не остановлюсь, сломаю ногу, а если не свяжу – не уложим в гроб, – ну и дилемма. Со сверхтерпением и всяческими предосторожностями закрепили ноги и надели туфли. До утра оставалось несколько часов. От усталости просто валилась с ног. Казалось, могу упасть и уснуть на полу рядом с трупом. Как – то всё равно. Единственное, чего я не испытывала, так это страха.
– Бояться нужно живых, они опаснее. А мёртвые? Что с них взять? Просто тело, – мысли пронеслись и исчезли,