– Добрый вечер, – выдохнул я.
– Добрый, – она изучающе склонила голову. – Вы нашей кирхой интересуетесь? Не местный, ведь так?
Вот уж принесла нелегкая…
– По делам приехал. К знакомым.
Я ожидал вопроса: «К кому?», но седовласая хранила молчание и как-то странно улыбалась.
– А я за всем этим приглядываю, – наконец произнесла она. Голос у неё был тоже необычным – очень низкий тембр, с хрипотцой. Если бы я не видел её, то мог подумать, что со мной говорит мужчина.
– Меня зовут Вера Михайловна, но многие называют бабой Верой. По делам, значит, приехали. А как Вас зовут?
– Иван.
– Ваня – хорошее имя, русское, – разулыбалась, засветилась. – А что за дела-то?
Я думал не более секунды, стоит ли говорить ей о картине, и решил соврать. Всё же Ефим просил о конфиденциальности.
– Приезжал в ваши места с намерением прикупить себе дачу, но ничего хорошего не нашёл.
Баба Вера смотрела на меня прямо, словно чувствовала моё вранье, но из приличия молчала.
– Домов у нас здесь мало, – ответила она и подошла ближе ко мне. – Да и жизни нет. Деревня-то вымерла почти. Озёра, если только… А так любоваться на косые заборы да кормить комаров.
Женщина не отводила взгляда.
– В этой кирхе – моя работа, моя жизнь.
Я удивлённо поднял брови.
– Бывшая библиотека, – пояснила она. – Да архив этой церкви. Прошлое здесь живёт, а я это прошлое храню. Библиотека гибнет, книги все старые, ничего нового нет, но зато есть много интересного. Да и не ходит сюда почти никто. Раньше в библиотеку хоть ребятишки прибегали, а сейчас совсем пусто. Но я каждый день здесь бываю. Многое знаю о наших местах. Может, заглянете? Глядишь, что-то интересное узнаете?
Я помотал головой:
– Простите, очень приятно было познакомиться, но меня ждут.
Откланялся, вежливо улыбнулся бабе Вере и отправился к особняку Старицких.
Отрывок лекции И. Н. Эйна «Русское искусство XIX—XX вв.». Лекция читалась в СПбГУ студентам кафедры истории русского искусства
«…В своей картине „Майская ночь“ я тоже кое-что прошёл, и, кажется, не испортил. Например, воду на первом плане всю сделал темнее, первый план с правой стороны прошёл, бугорок под лодкой, над плотом, переменил, гору с тополями кончил, деревья около дому изменил несколько, и в тонах, и в форме, и наконец, другой берег облегчил в тонах, и даже пришлось