– Собственно говоря, почему к печке? – спохватился Пустовойт, заметив явную заинтересованность Зарубина в появлении неожиданного гостя, который наглядно доказывал возможность передвижения в казалось бы непроходимом окружающем пространстве. – Давайте к столу. Вместе со всеми, за компанию.
– Конечно, конечно… – засуетился тоже весьма заинтригованный неожиданным пришельцем Ефимов. – Проходите сюда, пожалуйста.
– Не пойдет, – объяснил Старик поведение испуганно замахавшего руками Бабушкина. – Он, когда много народу, в сторонке всегда держится. Боится.
– Чего нас-то бояться, мы не кусаемся, – хохотнул Кодкин.
Ефимов протянул Бабушкину кусок пирога:
– Возьмите пирога… К чаю… Прекрасный пирог…
– Он хоть и дурачок, а понимает – когда народу много, согласия не жди. Каждый себя правым считает, – продолжал пояснять Старик. – А ему какой резон среди них блукать? И для себя ничего не отыщешь, и другим помешаешь. Пей, Коля, пей спокойно. Давно тебя что-то не видать было. Сахару дать?
– Дай, однако, – согласился Бабушкин. – В больнице я, Степаныч, опять прохлаждался. Очень остаться уговаривали. Не могу, говорю, остаться. Птицы летят, ветер ночью пихтушкой пахнет, лед совсем зеленый стал, не скрипит больше. Пойду, говорю.
– А я давно заметил, что ветер здесь действительно пахнет хвоей, – некстати вмешался Ефимов. – Чуть только отпустят морозы – пахнет. Как летом…
В это время из своей комнаты в красивом вечернем платье вышла Наташа.
– Я хочу танцевать! – громко заявила она.
Общее внимание тут же переключилось на нее.
– Какая красивая… – ошеломленно прошептал Коля Бабушкин.
– Дурак, дурак, а знает, что бабам говорить надо, – расслышав его восторженный шепот хохотнул, Кодкин.
– Сам дурачок, – обиделся Бабушкин. – Ничего не понимаешь.
Голованов включил магнитофон. Зазвучала энергичная танцевальная музыка, совершенно неуместная в окружающем интерьере. Явно на что-то решившаяся Наташа вызывающе заявила:
– Поскольку я здесь в единственном числе, право выбора партнера, надеюсь, вы предоставите мне самой. Кто против?
– Все, кого вы не выберите, – нашелся Пустовойт.
– Вам, Борис Юрьевич, это не грозит. Я выбираю вас.
Она подошла к Пустовойту и буквально вытащила его из-за стола. Танца под гремевшую музыку, конечно, не получалось, но для Наташи это была единственная возможность задать своему невольному партнеру несколько измучивших ее вопросов.
– Вы уверены, что все кончится благополучно? – пытаясь поймать взгляд смотрящего куда-то в сторону Пустовойта, спросила она срывавшимся от волнения голосом.
– Абсолютно.
– Почему он молчит?
– Обдумывает случившееся.