– Прошлое искать приехал. Только почему сюда?
Лада перестала ковырять ложечкой творожок с мюсли и с интересом уставилась на мужа. В тишине часы тикали устрашающе, как счетчик перед взрывом. Искорка понимания блеснула и погасла.
– Всё, мне пора! Уже полвосьмого, самые пробки начинаются. Пока! Звони! – Валерий выскочил из-за стола.
«Вот так всегда! Только начнешь говорить по-человечески, как ему пора. Пробки, видите ли! Всю жизнь позатыкали!» Лада швырнула чашку в раковину с остервенением, а она целехонька; лишь подпрыгнула издевательски и замерла. Стойкое огнеупорное стекло, ему до поры до времени хоть бы хны. А час придет – само рассыплется без посторонней помощи, не то что стариковы противные железяки! Наставил здесь барахла, будто территорию пометил. Ест только из своей посуды, как старообрядец.
Лада с ненавистью посмотрела на помятую обколотую эмалированную кружку с едва различимой надписью на донышке – 71. Это же надо – почти сорок лет. Терпеть не могла старье, будто груз времени на нём висит, кричит о твоей человеческой хрупкости, бренности. Чуток вещичка послужит – и всё, долой, «обновления готовы». Она брезгливо задвинула в угол кружку, поросшую изнутри коричневым чайным налетом. Не моет – его проблемы, Лада в домработницы не нанималась. Она села, огляделась: вроде всё сделано, можно и бутерброд соорудить с колбаской, благо фигура позволяет. Не спеша, спокойно позавтракать. Вкусно, хорошо, но тревога не уходит. Что-то не так, не должен малыш столько спать!
Побежала, потрогала, так и есть – горяченький. Допрыгалась – заболел. Конечно, старый хрыч везде окна пооткрывал, душно, видите ли! На ребенка плевать! Артошка проснулся, захныкал; она попыталась вставить ему под мышку градусник. Сынок пищал, вертелся, не давался. Давно пора электронный термометр купить! Лада привычно злилась на мужа, будто он во всём виноват, даже в том, что Артошка срыгнул на новенькую сиреневую футболку. Ну какое тут, к чёрту, творчество, когда пахнешь кислым молоком!
Лада набрала номер районной детской поликлиники. Дед сидел на кухне, кромсая колбасу допотопным ножом; хорошо хоть не рыбу: какая-никакая, а Ладина победа. То, что она готовила, он не ел из принципа, говоря: молоком пахнет. Каким еще молоком?! Издевательство сплошное. С утра опять в Кремль на экскурсию намылился, всё тянет его туда, будто потерял что. Посмотрел насмешливо, с деланым изумлением разинув рот; слюна капнула в железную миску с «Дошираком».
– Неужели захворал солдат? И гигиена не спасла?
Лада