– У меня не было подобных мыслей… – Я хотела прибавить «милый», но передумала, дабы Рене не заподозрил меня в двуличии.
– Ну что ж, – наконец, выдавил из себя Рене. – В будущую среду Роза навестит тебя. А месяца через два мы отправимся с тобой на гастроли в Швейцарию.
– А паспорт, Рене? Ты не забыл, куда положил мой заграничный паспорт? – уцепившись за повод, деланно спокойно спросила я, а сердце ухнуло в пятки.
Он внимательно посмотрел мне прямо в глаза, и холодок пробежал по моей спине.
– Не волнуйся, дорогая. Я никогда ничего не забываю. Твой загранпаспорт в библиотеке, в нижнем ящике стола.
Острые глаза старика пронзили меня насквозь, и он добавил:
– Не забудь и ты.
Не знаю, что месье Валлин хотел этим сказать, но взгляд его был так чёрен, словно зрачки были залиты густой тьмой. Они засасывали в свою вязкую глубь, и в этот момент мне захотелось отказаться от мысли о побеге.
Внезапно Рене рассмеялся.
– Ты станешь моим талисманом, милая! Если ты будешь со мной, все концерты будут проходить на ура!
У меня отлегло от сердца.
Стараясь не разочаровать опасного жениха, я тоже улыбнулась, и в пылу радости он попытался заключить меня в объятия. Я инстинктивно отшатнулась, о чём мгновенно пожалела. Взгляд вновь стал гнетущим и чёрным. Я почувствовала его груз, словно на плечи легли тяжёлые рыцарские доспехи.
Рене опустил вдоль старого тщедушного тела длинные руки, которым я не разрешила прикоснуться к себе, развернулся и, сгорбившись, пошёл прочь.
А в мои мысли снова проникла художница Роза.
Глава четырнадцатая
Как и обещал Рене, через три дня она пришла навестить меня.
– Милочка! – вскричала она уже с порога. – Как я рада тебя видеть!
На этот раз на Розе был другой парик – длинные светлые волосы, и я едва узнала её.
Как всё же причёска меняет внешность человека! – в который раз поразилась я.
– Я тоже очень рада! – сообщила я в ответ, и это было совершенно искренне.
Я предложила Розе чай, и мы, расположившись в огромной зале на первом этаже, начали болтать.
– Скоро моя персональная выставка! – похвалилась она. Хлебнула чай и недовольно вытянула и без того удлинённое личико. – В чае недостаёт имбиря… Не признаю чай без имбиря!
Изо всех сил желая угодить гостье, я покорно вызвала Мишель и попросила принести имбирь.
Может быть, не воровать парик, а попросить его?.. Но Роза боготворит Рене… Она тотчас же расскажет ему об этом, и я больше не увижу ни парика, ни её самой…
Получив требуемое, Роза вновь пришла в прекрасное расположение духа.
– Я пишу портреты… Немного в стиле Ван Гога. В таких жёлто-голубых тонах, крупными мазками!
Она вытащила каталог с репродукциями своих картин. На мой взгляд, они ничем не напоминали Ван Гога.
– Правда, похоже? – пытливо заглянула художница мне в глаза.
Взгляд её тоже был острым и пронзительным, каким-то