Имена музыкантов были итальянскими, греческими, французскими, внешность различалась от жгучих брюнеток и брюнетов до бледных белобровых блондинов и блондинок, и мне так и не удалось понять, какая нация преобладает в оркестре.
Гости шумели, восторгались, ели, пили, произносили тосты за нашу предстоящую помолвку – а я приглядывалась к ним. Вглядывалась в каждого, пытаясь определить, кто из них смог бы стать мне в будущем… другом?.. Нет, не другом. Возможных друзей среди этой компании быть не могло. Сообщником – вот верное слово. Быть тем, кого я могла бы подкупить, заинтересовать, даже соблазнить, чтобы вырваться из своей тюрьмы. Кому я могла бы доверять. Прислушиваясь к обрывкам разговоров, я пыталась составить впечатление о каждом. Поль Вергелен был, определённо, неглуп. Он рассуждал о музыке и высказывал неординарную точку зрения на многие понятия. Подведённые глаза Данаи быстро скосились к носу, язык стал заплетаться, и я поняла, что ей довериться было бы опасно. Пара трубачей – Дантон и Яков – показались мне беспечными и легкомысленными ребятами. Они наперебой дудели друг другу в ухо и ржали, как молодые жеребцы. Я разглядывала опьянённые жующие лица, танцующие фигуры, потом они слились в безликую шумящую толпу. Уверенность в том, что замок находится во Франции, серьёзно поколебалась, так как часть гостей говорила по-испански. Проскочило и несколько немецких фраз… Но, увы, никто не говорил на моём родном языке…
– Милочка! – вдруг послышалось над ухом русское слово.
Я вздрогнула.
Передо мной стояла крикливо одетая женщина средних, а вернее сказать, неопределённых лет. Скорее всего, она тоже была из «богемы», хотя среди представленных мне музыкантов её не оказалось.
– Я художница, – шепнула она, словно это был секрет. – Меня зовут Роза.
Моё внимание приковал парик на её голове. Если бы мне иметь парик…
Мысли завертелись, как шестерёнки часового механизма.
– Рене так мил, так очарователен! – защебетала Роза. – Говорят, что с музыкантами он строг, но ведь так и положено! Зато в компании ему нет равных. И как он смотрит на вас! А вот мой муж совершенно не понимает меня! – пожаловалась она.
Подхватив Розу под руку, я незаметно увлекла её на балкон.
– Не понимает? Как это, должно быть, обидно… – посочувствовала я, осторожно разглядывая парик. Короткое чёрное «каре».
– Говорят, женщина должна часто менять свой образ, – вещала Роза, прикладываясь к бутылке мадеры, – но куда уж чаще? Одних париков у меня – целых триста штук! Когда я езжу в…
В самый разгар интересного разговора на мои плечи опустились костлявые руки.
– Спой нам, дорогая! – За спиной стоял Рене. – Мои музыканты будут аккомпанировать.
Я обернулась и увидела, что оркестранты уже расселись по своим местам на маленьком подиуме в углу залы, а остальные гости заняли небольшие уютные креслица напротив.
Триста