– Скажите… – обратилась я к Таналь, – господин Аурунтам часто бывает здесь?
– Бывает иногда, – кивнула девушка.
– А кто такой Дидье?
– Садовник, мадемуазель.
– А кто вон тот человек в чёрном камзоле?
– Спиркс. Охранник ворот, – вновь приветливо ответила Таналь.
В солнечном сплетении стало горячо. Охранник ворот! Значит, у него и ключи.
Какая вежливая и почтительная девушка эта Таналь! И кажется совсем живой… Может быть, со временем мне удастся подружиться с ней?..
– Скажите, пожалуйста, – вновь обратилась я к служанке, едва поспевая за ней, – а как называется место, где мы находимся? Какая это страна? Франция?
Голос Таналь внезапно стал ледяным.
– Простите, мадемуазель, но этого вам знать нельзя. Осторожно, ступени.
Надежды на дружбу с нею враз рухнули. Не так-то прост господин Валлин… Скрывая горькое разочарование, я решила больше пока не задавать провокационных вопросов. И ни в коем случае не отчаиваться.
Мне припомнилась фраза будущего мужа.
У тебя будет много, много времени…
– А вот и моя драгоценная невеста! – У двери замка стоял он сам с распростёртыми объятиями. Я увернулась от его объятий, но месье Валлин лишь негромко усмехнулся.
– Я скучал по тебе, дорогая! Сегодня я сократил репетицию и приехал пораньше. Тебе пора начинать готовиться к приёму! И повтори какую-нибудь из своих песен, гости непременно должны услышать твоё ангельское пение! Наверху тебя ждёт парикмахер Аделаида Куприс. Иди в свою комнату, да не задерживайся.
«Ну и голос… Не голос, а какой-то скрежет!» – вспомнились мне слова, брошенные в телефонную трубку директором филармонии. Боль разлилась под красивым домашним платьем, в которое утром меня нарядила Мишель. Мой ангельский голос будет слышен только здесь, в этом прекрасном и безлюдном месте, где сердце сводит холодной тоской… Только здесь живёт настоящая Марина Обручева, а за его пределами зашаркает ногами седая скрюченная старуха… Если мне удастся когда-нибудь попасть за эту красивую, словно сплетённую из металла, ограду.
Наши глаза встретились.
– Убери вселенскую муку из взгляда! – резко приказал Рене. – И помни, для всех гостей ты – счастливая и влюблённая невеста. Улыбайся! Ну?!.
Оттеснив ненавистного старика плечом, я побежала к лестнице, задыхаясь от отвращения и безысходности.
Глава двенадцатая
С безупречно, локон к локону, уложенными волосами, нежным макияжем, в длинном ярко-синем платье я спускалась по лестнице в бальный зал. Взгляд мой не был счастливым. Он был каменным. Изо всех сил я старалась подавить в себе боль, разрывающую сердце.
Сверху, со ступеней, я видела обильно накрытые столы, снующих худосочных дам, мужчин разных комплекций. От всей этой разноцветной толпы веяло чем-то ненастоящим и жутковатым.
При виде спускающейся невесты гости приподняли свои