Пока что Амизак присматривался, но не находил ничего, что его удовлетворило бы. Осенние дожди еще не зарядили, однако по ночам делалось все холоднее, темнело раньше, рассветало позже, воздух стал чист и прозрачен, позволяя рассматривать дали до самого горизонта.
В один из таких погожих дней племя догнал всадник с вестью для Амизака, от которой тот повеселел, оживился, велел устраивать стойбище и готовиться к большому пиру. Половину скота и птицы зарезали, поставили на огонь огромные котлы, натянули шатры, расстелили скатерти. Намечался праздник. Из разговоров женщин Янина поняла, что ближе к ночи подтянется дружественное племя, возглавляемое старшим братом Амизака. Объединившись, вожди намеревались не просто зимовать под открытым небом, а подыскать небольшое селение и, прогнав хозяев, обосноваться там. Жены Амизака были в восторге. Такое событие очень сильно скрашивало привычные будни.
Племя оказалось не очень большим – вдвое меньше того, в котором пребывала Янина. Мужчины откровенно пялились на незнакомых женщин, а те, в свою очередь, украдкой рассматривали мужчин. Мадагай, брат Амизака, был почти карликового роста, но отличался чудовищной силой, которую демонстрировал при каждом удобном случае. Когда однажды один из воинов, замешкавшись, оказался у него на пути, он легко оторвал его от земли, поднял над головой и швырнул на кучу дров с такой силой, что бедняга так и остался лежать там, не приходя в чувство. Очнулся он не раньше, чем началось общее застолье, и вызвал громогласный хохот собравшихся.
Женщины сидели отдельно, хихикая и сверкая глазами. Янине было все равно. Если она и смотрела на кого-то, то лишь на Октамиса. За минувшие месяцы он сильно возмужал, хотя по-прежнему предпочитал брить лицо, вместо того чтобы отращивать бороду. Волосы на голове он тоже обрезал довольно коротко, выделяясь этим среди косматых соплеменников. Его серо-голубые глаза то и дело отыскивали среди женщин Янину.
Пока другие веселились, пили, ели, похвалялись и обменивались новостями, Октамис и Янина вели безмолвный разговор взглядами. Сначала она была скованной и спешила отвести глаза, но постепенно увлеклась этой игрой и почувствовала сильное волнение. Октамис привлекал ее, Янина уже поняла это и перестала бороться с чувствами, охватившими ее.
Ей пришло в голову, что если бы он предложил, то она, пожалуй, согласилась бы бежать вместе с ним из племени. В последнее время Амизак повадился брать Янину в постель вместе с одной или двумя другими женами, и это было отвратительно. То, что происходило по ночам в кибитке вождя, ее терзало и мучило по утрам. Она не хотела принадлежать этому грубому, сладострастному человеку, и знаки, подаваемые Октамисом, зарождали в ней робкую надежду, что в скором времени все может измениться.
Почему нет? В этом мире не существует ничего, что нельзя изменить. Вопрос лишь в том, какими именно окажутся перемены – к добру или к несчастью? Но ответ, увы, знают только боги, а людям остается лишь слепо подчиняться их