Ушел вовремя. К церкви подкатил автомобиль. За священником явились. Пришлось службу сократить. Переводчик, из русских, терпеливо ждал.
Матушка принесла из дома пальто.
– Викторин!.. Батюшка!..
Крепко сжал веки. Пошел к машине, сел и подождал, пока дверь за ним закроют, будто всю жизнь возили. Доставили в кабинет коменданта.
Огромный стол без единой бумаги. На столе бронзовая чернильница с русалками. Настольная сталинская лампа, должно быть, из кабинета какого-нибудь партсекретаря. У стены два кресла, друг против друга два канделябра. Скорее всего – из музейных.
Над столом – фюрер. Над креслом у стены – пейзаж, и чуть ниже, над самым изголовьем, – портрет генерала времен Наполеоновских войн.
У Бенкендорфа тронутые сединой виски. Плечи развернуты, небольшая голова, красивые руки аристократа. Лицо умное, в глазах интерес и доброжелательность.
Указал отцу Викторину на кресло, сам сел у стены.
Отец Викторин опустился в кресло и тотчас потянулся привстать, рассмотреть…
Генерал на стене и майор в кресле – одно и то же лицо. Разве что волосы уложены по-разному.
– Простите, господин комендант! Генерал на стене очень похож на графа Бенкендорфа, коему государь Николай Павлович поручил заботу о нашем Пушкине.
– Вы знаток истории? – улыбнулся комендант.
– Я Пушкина люблю, я знаю многое, что связано с его жизнью. О графе Александре Христофоровиче мне известно: он был бесстрашен. Его атака в битве при Прейсиш-Эйлау спасла русскую армию от поражения! – И тут отец Викторин наконец изумился: – Господин комендант! Я смотрю, я вижу, но только теперь начинаю понимать – вы так похожи, вы ведь тоже Бенкендорф!.. Вы – граф Бенкендорф?
Комендант смеялся от души. Такого простака он видел впервые. Наивность подобную изобразить невозможно.
Майор развел руками:
– Вы проницательны, господин Зарецкий. Я есть потомок графа Александра Христофоровича и сам граф Александр Александрович. Нас роднит с вами прошлое и будущее! – И, чуть-чуть наклонясь, полюбопытствовал: – А что-либо вам еще известно о моем удивительном предке?
– Граф – генерал от кавалерии, таков чин имел Кутузов на Бородинском поле. С генералом Чернышевым, будущим военным министром, брал Берлин, освобождая город от войск Наполеона.
– Этого я не знал! Еще! Еще!
Отец Викторин потер ладонью лоб.
– В инструкции одному чиновнику граф собственноручно написал: «В Вас должны видеть чиновника, который через мое посредство, шефа жандармов, может довести голос страдающего человечества до царского престола, поставить безгласного подданного под защиту государя императора».
– Браво! Вы меня утешили… Ценно то, что вы же не могли приготовиться к этой нашей беседе! Она спонтанна для меня, а для вас совершенная неожиданность! – Майор поднялся, и отец Викторин поднялся. –