– Ясный?
– Таково конспиративное ваше имя. Первое занятие проведем нынче, в двадцать часов. Подойдите к кинотеатру. Простите, к Казанскому собору.
Суровцев взял конверт, лежащий на столе:
– Это вам, Виктор Александрович. Прочтете дома.
Машина была загружена. Матушка в кузове, сидит спиной к кабине. Нина рядом с шофером. У нее насморк, в кузове будет ветрено.
Подошел, постоял. На него смотрели его женщины. Терпели неприятности из-за его сана. Теперь, опять-таки священства ради, им предстоит немецкий плен.
Машину батюшке достал парторг Никитин. У лесхоза машину забрали для фронта, а в Романовке строили большой аэродром. Лес вырубали, вывозили. Никитин всего лишь начальник лесоохраны – невелика должность. Но ведь парторг! Склонил Суровцева и Золотухина создать схроны с запасом бензина, с ящиками для частей автомашины, припрятать до времени действующий локомобиль, а это – обогрев, электростанция.
По плану эвакуации Людиновскому лесхозу был назначен Елец. Шофер согласился довезти семью до Белева, а от Белева как-нибудь до Тулы, до Орла. От Орла Елец не больно уж и далеко.
– Садись, Виктор Александрович, дорога заждалась, – шофер отворил дверцу.
Батюшка стоял, потупя голову.
– Машину потребовали для срочных перевозок. Придется вещи выгрузить. Потом поедем. Позже.
Матушка ни словечка не сказала. Помогла мужу втащить сундук в большую комнату.
Отирая пот, отец Викторин сел на табурет, оставленный вместе со столом.
Нина внесла картины, подоспевшая Олимпиада – из больницы прибежала попрощаться – баул с шубами.
Вещи не больно и загромоздили комнату.
– Бедность – не порок! – сказала Олимпиада.
– Помилуй, голубушка! – изумился отец Викторин. – У нас четыре пуда муки, два пуда круп, три фунта сахара, три фунта соли. Мы – крёзы! Вот только как со всем этим добирались бы из Белева до Орла?
Вспомнил о конверте. Конверт не запечатанный. Листы машинописные.
– Матушка! Олимпиада! Нина! Это выдержки из послания Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. – Встал, перекрестился, читал радостно, хотя послание было грозным, во спасение России.
Не красотами стиля, не глубинными помыслами блистало слово митрополита. Были в этом послании вера в Бога и вера в народ.
– «Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству.
Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не