Глава 5.
Если кто-то скажет вам, что люди после двадцати лет – взрослые, смейтесь им в лицо, насмехайтесь над ними, потому что Эш, которому вот-вот стукнет двадцать девять, все утро спорил о том, можно ли ему выходить из квартиры. Зисс вспомнил упрямого младшего брата, сразу двух, слившихся в одного упертого мужика, заросшего щетиной.
– Тебя объявили в розыск! – кричать снова нельзя, соседи еще спят. – Если попадешь в поле зрения камер – нам конец.
– Я же как-то пришел сюда. У меня есть приложение, вот. Смотри, оно показывает расположение всех камер в городе. – Эш тыкает пальцем в смартфон. – Не могу же я целыми днями сидеть взаперти.
– Ты просто хочешь поиграть. – озарение, как обычно, оказалось внезапным. – Твою мать, Эш, тебе нельзя в клуб.
– Но почему? По утрам там никого нет.
Желание ударить его, исчезнувшее за ночь, накатило с новой силой. Почему он вообще должен решать эти вопросы? Уговаривать взрослого человека сидеть дома, приводить доводы, он что, нянька?
«Да, дорогой, теперь нянька. Потому что, если его поймают, ты пойдешь ко дну вместе с ним».
– Короче, Эш, если я вернусь, а тебя нет – не возвращайся. – взял ключи и прислушался, нет ли кого-то в общем коридоре.
– Я зависимый человек! Знаешь, как сложно с этим справиться?
– Не мои проблемы, друг.
Захлопнул дверь перед носом Эша, убедился, что лампочка над дверью мигнула зеленым, и пошел к лестнице, решив, что разочарований этим утром достаточно и проверять лифты не стоит.
Хотя бы погода не подвела, май все еще остается его любимым месяцем, потому что тучи пропали, зимняя грязь высохла, солнце встает рано, греет, а впереди почти бесконечное лето, которое он проведет за кассой.
Что не говори, а жить от зарплаты до зарплаты не очень интересно. А если открыть любой раздел в UwUchat, можно вообще получить глубокую депрессию, глядя на то, как проводят время ребята пятьдесят плюс. Работа по 6 часов в день, кредитов в достатке, как и свободного времени, фотографии из клубов, ресторанов, в общем, они живут жизнь, от которой он, Зисс, отказался. И, если честно, иногда жалеет об этом, но не настолько, чтобы вернуться домой и жить под одной крышей с отцом. С другой стороны, ему было девятнадцать, когда он сбежал, а сейчас, в двадцать четыре, он мог бы снять квартиру или домик, подальше от родни.
Мог бы.
Переодевшись в форму, попытался отвлечься от плохих мыслей, погрузившись в мерчендайзинг. Расставил краску по оттенкам, разложил книжки с образцами плитки, паркета и линолеума, так забегался, что не услышал, как открылись двери магазина, впуская первых покупателей.
– Я могу вам…
От удивления он потерял дар речи, да так и остался стоять, открыв рот. У кассы замерла в нерешительности, будто испуганный зверь, малолетняя подружка Эша. И выглядит она живее всех живых!
– А