– Брат начал продавать ее, когда Чане было одиннадцать. – каждое слово Змея вонзалось в мозг раскаленной иглой. – И употреблять она начала в том же возрасте. Первый привод в двенадцать лет. Скажу честно, брат ее был редким ублюдком.
– Почему вы не посадили его? – его нарочно втягивают в неприятный разговор, и он ведется на провокацию, как идиот. – Разве полиция не должна защищать детей?
– Ее забирали в приют трижды, она сбегала. Такая порода. – пожал плечами Эдди.
– Она не собака. – руки сами собой сжались в кулаки.
– От осинки не родятся апельсинки. – Змей будто наслаждался его злостью. – Брат точно был похож на дикого пса.
– Она из-за вас умерла. Из-за вас в том числе. Вы не смогли защитить ребенка от человека, который испортил ей жизнь!
Все, плотину прорвало. Слезы навернулись на глаза, в носу щиплет, ноги трясутся так, что он вряд ли сможет встать.
– А она испортила жизнь тебе. – заметил Эдди. – Ты мог подняться до семидесяти, легко, у тебя были перспективы, целый мир у ног, а ты променял все это на безродную наркоманку.
– Отец заплатил вам? – выпалил он. – Чего он хочет? Он сам выставил меня из дома, а теперь что? Решил добить? Конечно, ему было бы намного проще, если бы я сдох от голода в первый год после того, как оказался в Двенадцатом. Уже вижу его скорбное лицо, когда он сообщает всем, что его старший сын трагически скончался и освободил, наконец, все семью от своего досадного влияния!
– Ты о нем слишком плохого мнения. – спокойствию Змея он мог только позавидовать. – Александр Бельтран не платил нам и о тебе ничего плохо не сказал. Думаю, он переживает о том, что между вами произошло. Предлагал даже вмешаться, если у тебя возникли проблемы.
– Что за чушь. – он едва не расхохотался. – Он – тиран и козел, который довел мою мать до невроза, а вы говорите, что он согласен пожертвовать репутацией, явившись в Двенадцатый? Вы точно звонили моему отцу?
– Все совершают ошибки, малыш. – примирительно произнес офицер Эдди. – Сколько лет прошло? Он раскаялся.
– Чушь. – повторил Зисс. – Такие, как он, не раскаиваются.
Машина остановилась напротив двухэтажного серого здания, окруженного мрачным бетонным забором. Дверь автоматически открылась, он почти вывалился из салона и с жадностью вдохнул свежий воздух. Не понятно, от чего его тошнит больше, – от сигаретного дыма, тряски или разговоров об отце.
Внутри участок такой же серый и убогий, как и снаружи. Плитка на полу потрескалась, в трещины забилась многолетняя грязь. Голосовой интерфейс каждую минуту оповещает полицию о вызовах, патрульные встают из-за столов и идут к выходу, неторопливо, будто жизни людей от них совершенно не зависят.
– Заходи. – Змей открыл перед ним дверь в комнату для допросов.
Он сел на металлический стул и наблюдал, как Эдди с напарником решают, кто останется здесь, а кто будет наблюдать за происходящим через зеркальное стекло. Разговор о Чане вывел его из себя,