Завтра утром! Сутки ждать. Иван почему- то расстроился.
Эта девушка своим появлением отчего -то разволновала его. Она возникла, как будто, из сна, и ушла так же незаметно, как во сне. И теперь ему казалось, что это только сон, а реальность вот она- эта женщина в белом халате с простым лицом. Но он уже понимал, что девушка зацепила в нем какую-то неведомую доселе струнку, и тотчас же ему стало как-то неспокойно. Снова захотелось увидеть эти сияющие с рыжими искрами глаза.
– Вань, ты ничего не ешь! Что с тобой?
Иван опомнился, схватился за ложку. Борщ был вкусный, наваристый.
– Ох, Танюх, устал наверное, голова ничего не соображает.
Он заработал активно ложкой. Татьяна сидела напротив и не сводила глаз с мужа. «Устал бедный, замотался, – подумала она заботливо, – да, деньги даром не даются.»
Она понимала, что, если бы не заработки Ивана, они бы так хорошо не жили. В больнице медсестра получает копейки. Хорошо еще, что детей пока не намечается. Хотя Татьяна очень хотела родить ребенка. Годы уже уходили, хотелось, чтоб семья была более прочной. Не хватало детского гуканья, пеленок, распашонок. Иван детей любил. Часто она замечала, с какой завистью он поглядывает на чужих ребятишек. Но со своим пока что-то не получалось. Прямо они на эту тему еще не говорили, но Татьяна знала, что разговор этот все равно будет. Вот опять задумался о чем-то, не иначе, как о ребенке. Татьяна вдруг почувствовала себя виноватой. Она подошла к мужу сзади, обняла, прижалась подбородком к ершистому затылку. Он обхватил ее руки своими, прижал крепко к груди. Так они молчали, долго-долго.
– Завтра уберешь, Танюша, ладно? – он подхватил жену на руки и понес в спальню. Танюша не сопротивлялась, прижимаясь к мужу все крепче и крепче. Уже в свете ночника, когда рыжие ее кудри разметались по подушке, а сверкающие глаза полузакрылись, Иван снова и снова удивлялся, какая она красивая в постели. Он знал многих женщин, но такую чистоту и нежность встретил впервые. Потому и любил свою Танюшку больше жизни, потому и не хотел ее огорчать. Он крепко прижал к груди ее золотистую головку и блаженно закрыл глаза.
Глава шестая
Сон Ивана
И приснился Ивану сон. Будто он сидит в зрительном зале огромного театра. Зал был совершенно пустой и полутемный. Занавес был открыт, а сцена тускло освещена одним единственным прожектором. Рассеянный свет концентрировался в центре сцены в большой луч и светлым кругом ложился на авансцену. Иван сидел тихо, не шевелясь, и ждал начало представления. Его совсем не удивляло то обстоятельство, что кроме него в зрительном зале никого нет. Он почему-то был уверен, что этот спектакль предназначался только для него.
Вдруг заиграла музыка. Иван сразу узнал ее – это был его любимый вальс, который он часто слушал во время утомительных рейсов. Музыка играла долго, но сцена