– Что, правда?
– Не знаю, – легко пожала плечами Соколова. – Мне подружки рассказывали, что их мужья так и делают. У нас пап нет, поэтому и детям достается поиграть.
– А какие модели у них уже есть? – Рафаэль как будто проснулся.
Натка дернулась, оглянулась на подъезд – из него выкатились двое мальчишек лет шести и трех в сопровождении бабушки. Традиционная для утра процессия, следующая по маршруту «квартира – все попутные лужи – детсад». Пацаны тут же побежали в сторону Наташки.
– А вот сейчас они сами и расскажут! – развела руками Соколова.
Рафаэль, а особенно его тачка, тут же снискали уважение молодого поколения. Старший Олежка даже продемонстрировал знание предмета: «Знаешь, сколько она стоит?» – наставительно дергал он за капюшон младшего брата. «Скока?» – открывал рот младший. «Ты до стольки считать не умеешь!» – пренебрежительно бросил старший и, осекшись, посмотрел на Оганесяна, очевидно, опасаясь с его стороны информационной угрозы своему авторитету.
Конечно, парни тут же развели Рафаэля на «прокатиться до детсада», взяли с него слово, что он еще когда‑нибудь их покатает, и пообещали показать ему свой автопарк. Попутно они выяснили, нет ли у него случайно еще и пистолета? Для полной крутизны. (Ответ «нет» их не обескуражил и не сильно уронил акции дяди. «Так купи, – посоветовали дети. – В такой машине надо с пистиком ездить, а то по башке хрясь! Бандиты знаешь, какие?») Старший похвастался, что уже знает, кто такие геи, и может объяснить дяде, если тот еще не в курсе. Объяснил. И на всякий случай уточнил: не гей ли дядя? (Как раз накануне сыновья настойчиво потребовали объяснить им смысл этого слова, принесенного из детсада, и все еще были под впечатлением от нового знания, всячески ища ему применения).
– Слыш, мам, – тут же перегнулся к переднему сиденью Олежка. – Дядя не гей, у тебя есть шансы!
Наташка уже тоже поняла, что шансы у нее есть. Качественные дети, даже чужие, производят на некоторых из мужчин стимулирующее впечатление, взбадривают их самцовое начало и пробуждают желание «заиметь таких же». Жизнь вообще устроена странно‑щедро: работу предлагают тем, кто уже и так пашет; девки вешаются на тех парней, у которых и без них – гарем; «ЖЖ»‑юзеры френдят тех, кто и без того уже тысячник; деньги идут к деньгам; дети – к детям. Все случилось не сразу, но очень естественно.
В ближайшие же дни Натка рекламировала Оганесяну «модную молодежную фишку» – стритрейсинг. Тогда это движение только входило в моду. Раф слушал с интересом. (Да, именно Раф, а не Рафаэль – мужчина внезапно возжелал, чтобы в компании к нему перестали обращаться по имени‑отчеству и называли бы его запросто, на американский манер – Раф).
«Ночные гонки, крутые тачки, и все такие драйвовые‑драйвовые. Мне хватило один раз прокатиться с этими парнями, чтобы башню снесло. Адреналин прям из ушей попер!» – зыркала горящими глазами Натка. Оганесян был