Визири гордые там власть,
В златом пребудут ореоле,
Вина и фруктов знают страсть,
Покуда рабское сословье,
На хлеб гнилой откроет пасть.
Не рты, отнюдь, забыты ими,
Обличья смертного, увы,
В цепях становятся другими,
И отравляют воздух рвы,
Где их тела сжигают ночью,
Под слёзы матери, вдовы.
Верхи прекрасные, но снизу,
Где обитал народ простой,
Они зубами грызли крысу,
Солёной лишь они водой,
Иль дождевою утоляли,
Рабы там жажду. Золотой
Цвет для визирей оставался,
В Заливе том, и он встречал,
Владыку Солнца. Но держался,
Народ безвольный, уповал,
Ликует жалким послабленьям,
Лишь хуже станет…он молчал.
Как вы отправили, скиталась,
Средь побережья, городов,
Наедине толпа общалась,
И гнева столько среди слов,
Что воплотись он на мгновенье,
И не осталось бы врагов.
Но лишь слова им душу греют,
А действо им вселяет страх,
Пусть умирают и слабеют,
А груз великий на плечах,
Они безвольны и послушны,
Кнутам, и шрамы на телах.
И коль позволено советом,
Мне поделиться, я скажу,
Что порт овеянный рассветом,
Гниёт во прошлом, доложу,
Что меч восстания им в длани,
За век и даже не вложу».
И имя Хель носила дева,
И «Белый» значит слово то,
С рожденья брошена, и гнева,
Узнала бич она, никто,
Растить ребёнка не посмеет,
Пригрело Вечное Плато.
«Далёкий запад я покинув», -
Так продолжает, не спешит.
«Я осторожность не отринув,
И к Сердцу Мира путь лежит,
Потомки правят Мираарна,
И Принцы Крови, коль простит
Престол Небес мои изъяны,
Я приближаться не могла,
Прошли столетия, но рьяны,
Как Мираарн, его влекла,
Идея дерзкого безумья,
Что в крови смысл обрела.
В крови купался мне подобных,
Себя жрецами окружал,
Без слов излишних и подробных,
Порядок тот не исчезал,
Лишь осторожностью живая,
Но каждый нищий указал
Что Берегов Янтарных лорды,
И Принцы Крови сохранят,
Вражды не стихшие аккорды,
Игра политики, грозят,
И провоцируют иного,
Врагами вскорости клеймят.
В своих решеньях осторожны,
Но коль преимущество узрят,
Мечи тотчас покинут ножны,
К вам на поклон они стоят,
Сады готовы Мираарна,
От гнева вечного горят».
И замолчав до позволенья,
Со трона движимой руки:
«Трудилась славно и решенья,
Сады покинуть вопреки,
Я осуждать не собираюсь.
Когда прошла среди реки…
Твои я