Страх прорастал подобьем злака.
И за спиною рыцарь вставший,
Что неустанно защищал,
Лицо за шлемом, и молчавший,
За сталью многое скрывал,
Скрывал наследие сражений,
Во Скалах он войну узнал.
То сэр Вильгельм, обезображен,
Защиту доблестно несёт,
Эмалью синей шлем окрашен,
Великий символ и почёт,
Что знаменует слово Орден,
С Железа Часа Он живёт.
И за столом один остался,
О ком не сказаны слова,
То старший сын, и он казался,
Таким похожим, словно два,
Есть близнеца во мире этом,
Такая сила их родства.
Небес Правителя чертами,
Он наделённый, скулы, нос,
Похож немыслимо глазами,
Есть отражение? Вопрос,
То риторический, он Сорен,
И за столом ты сим вознёс
По руку левую. Взирает,
Правитель Неба на семью,
И это сходство ужасает,
И мысль крамольную, сию,
Храни, взирающий, ведь кровью,
Призвали смерть себе, Судью.
Глазами чистого сапфира,
И волос белый, и у всех,
Кровосмешение, для мира,
Для дня сегодняшнего грех,
Но племенной исток обычай,
Исток для жизни, не утех.
Небес Король считался Вечным,
Ведь не способен умереть,
Ничтожно тело, безупречным,
Остаться духу и смотреть!
Коль крови чистой впредь остаться,
Обычай в прошлом, но гореть!
Гореть потомкам оставалось,
Ведь теократия восток,
Идеей это возвышалось,
И порождён великий рок,
И умиравшие сей кровью,
Но удержать должны венок!
Зал тишиною покорённый,
Ты сына старшего спросил:
«Скажи мне, Сорен, обретённый,
Успех тобою, ты ль свершил,
Хвальбы достойные деянья,
И путь клинка душе ли мил?»
«Прости, отец», – твой сын склонился.
«Перед твоим скажу судом,
Я лучше ставший, я трудился,
Уже я властен над мечом,
Сказал наставник, что достойный,
Но дух мне скажет о другом.
Лорд Виргрен, он учил достойно,
Но столь далёк я от тебя,
Что на душе уж неспокойно,
Талантом ты иных губя,
Был победителем турниров».
«Тем, Сорен, ты губил себя».
И сына тем закончишь речи,
Вздохнул Правитель и сказал:
«Обман возложенный на плечи,
Талант, ты молвил, указал,
Что он причина неудачи,
Ты ошибался, сын, я знал
Что мука скрыта за талантом,
Не верю в гениев, я был,
Вначале серым, не атлантом,
Трудом тяжёлым только взмыл,
Стирая в кровь и дрожью пальцев,
Как скульптор резал и добыл.
Из сотни серых повторений,
Свою я форму созидал,
Лишь дар то разума стремлений,
Турниры