С враждой ведя неравный бой,
Народа ль я теперь мучитель?
Иль стал опорой и стеной?»
Кого он Виландом назвавший,
По руку правую стоял:
«Ответа, герцог, вы желавший,
Но я и сам его желал,
Но и сей лорд, во том признаюсь,
Не без причин вас упрекал».
Златые волосы, глазами,
Что неба летнего огни,
Взирает он, и он не льдами,
Во мир рождённый, и сравни,
Его ты с летним часом блага,
Зиме он чуждый и брони
Не примерявший, не хранивший,
Лишь меха плащ, что закрывал,
Он рыцарь лета, но вступивший,
Где ветер хладный завывал,
Причина есть тому простая:
«Но я и сам от битв устал.
Устал от криков и страданий,
От блеска гибельных мечей,
Устал от лордов оправданий,
От ряда сирых и детей,
Что отправляли на закланье,
Придав обличие вещей.
С войной, вы герцог, соревнуясь,
Противник всякого трудней,
Она во душах, именуясь,
Твореньем нашим и идей,
Не свыше рок, она творенье,
И мы творцы среди огней.
Мы сотворившие, отныне,
Не знаем, как её убить,
Мы тонем в гибельной пучине,
Мечи не в силах опустить,
Упрёки к вам пусть справедливы,
Но смею гордо заявить.
Пусть и надеждой не пылаю,
За жизнь земную покорить,
Но ваши действия, считаю,
Как основание, вступить,
В эпоху мира нам сквозь терний,
И не бездействием решить».
Сэр Виланд, он, поклона узы,
Во завершении речей:
«Боюсь войны, я сын обузы,
Изжил в сражениях и дней,
Прошло немало и вернуться,
Я не посмею, но своей
Своей я честью присягаю,
Служить вам верно до конца,
Иным я трус, но почитаю,
Как дня грядущего гонца,
Вас, герцог, я своей душою,
Как мира нашего творца».
Клинок то Первый произносит,
Подобный титул и судьба,
Восточный знак, о многом просит,
Есть долг защита и борьба,
Есть кастеляна путь, а вместе,
Второй он после средь герба.
Рукой он правой наречённый,
И произносит рыцарь тот:
«И хоть болезнью окружённый,
И пусть слепых порочит рот,
Но потому к вам уваженье!
Но час уж поздний и оплот
Вам сна советую измерить,
Отвар доставят сонных трав,
Прошу, лорд Тедерик, доверить,
Мне эту ношу». Указав,
Ему владыка позволенье,
Один остался: «Ты неправ».
Подобный шёпот доносился,
Со трона волчьего: «Ведь ты,
От грёз о будущем светился,
О рыцарь лета и мечты,
Что почитал меня иконой!
Я не достойный высоты.
Не блага я ведомый властью,
Пороком