–Неожиданно. Согласен, с твоей мамой – теребя брелок в виде паука, отвечает Эдвард. Его взгляд становится более заинтересованным.
–Если хочешь знать правду, то вот она. Я не пошла к ней по двум причинам. Первая: часть меня, просто ненавидела ее, женщину, подарившую мне жизнь. Вторая, я просто не знала где она и как до нее добраться. Если бы не случайные прохожие, в последствие ставшие соратниками по несчастью, вероятно, я так бы и жила на улице.
–И кто были твои благодетели? – вопрошает заинтриговано.
–Воры – отвечаю язвительно, надеясь, что прокатит, он не заметит, как напряглась.
–Чем ты занималась все это время?
–Какая разница? Главное, что кончилось – брякаю, лукавя. Часть меня хочет вернуться к той забытой по утверждению матери кошмарной жизни.
–Ты мелькала в полицейских хрониках. Что ты натворила?
–Не твоего ума дело – цежу тоном, не терпящим возражений.
–Ты отличный снайпер. Где научилась? – спрашивает с интересом, ловя мой заинтересованный взгляд – У нас ОБЖ совмещенное. Помнишь? – поясняет добродушно. Я киваю, хотя с трудом верю, что он за мной наблюдал.
–Некоторые вещи лучше не знать живее будешь – ядовито замечаю, не горя желанием объяснять.
–Говорят, ты устроила потасовку, из-за которой бывший капитан команды «паркские быки» был вынужден уехать в другой город. Это правда?
–Возможно – отвечаю холодно, смотря в небо.
–Давно гонками увлекаешься? – задает следующий вопрос, я растерянно смотрю на него. Он поясняет – Гребень, шипованные браслеты, кольца, митенка, плюс странная привычка теребить хвост пояса, словно тебе в платье неудобно. Ты будто руки не знаешь куда деть.
–А-а-а, ясно – говорю слегка дрожащим голосом.
Бейн смотрит на меня непонимающе-заинтригованным взглядом. Я жму плечами, мол: все в порядке. Но он не верит.
–А что было, потом? После того, как тебя нашла мать? – спрашивает невинно.
–Отчитала – ядовито коротко отвечаю. Мне начинает действовать на нервы его манера знать, как можно больше о моем прошлом.
Он хмурится. Брелок падает. Ливень ускоряется.
–Ты промокла – говорит сиплым голосом. Я киваю, показывая на его рубаху – Пошли в дом.
–Эдвард, я…мне…прости.
Он просто кивает, поднимая меня на руки. Я даже не успеваю осознать произошедшего, как «бык» заносит меня в теплую прихожую. Он бережно опускает меня на лавочку и снимает туфельку. В сознание возникает сцена из Золушки, где принц примеряет хрустальный башмачок не вписывающейся в убранство замка девушке в лохмотьях. Меня разбирает смех. В тоже время кумир девичьего населения города