Однажды летним днем ее отец и мой прадед Войцех отвез дочь в Сандомир к сестрам-бенедиктинкам5, что жили в монастыре при соборе Святого Михаила, намереваясь представить ее там монастырскому начальству. И пока Юзефа беседовала с игуменьей, отец, ожидая результата этого разговора, нервно расхаживал перед монастырскими воротами. Ждать пришлось долго. Часы на ратуше успели шесть раз пробить, отмеряя каждую четверть часа, прежде чем Юзефа вышла из монастыря. Она выглядела бледной и все время молчала, а на вопрос отца, как прошел разговор и что было решено, ответила коротко: «Кажется, я попала не туда».
Отец еще несколько раз возил Юзефу на беседы в различные монастыри, даже за границу к сестрам-клариссинкам6 в Сонч, но ни в одном из них она не осталась. И хотя родители много раз ее расспрашивали, она так и не призналась, то ли ее не захотели принимать, то ли она сама не пожелала нигде остаться. В конце концов Войцех, сильно рассердившись, решил, что больше никуда свою дочь возить не будет. Если же она наконец примет какое-то конкретное и окончательное решение, то пусть самостоятельно в тот или иной монастырь отправится. Ему же все эти краеведческие экскурсии порядком надоели. Войцех передал Юзефе монастырское приданое наличными деньгами на хранение и тем самым в этой истории умыл руки. Девица свое приданое – как я уже говорил, в денежном выражении весьма солидную сумму – спрятала в сундучке и вроде бы о монашеском призвании позабыла. Родителей не раз и не два подмывало задать ей вопрос о дальнейших планах, но они все-таки сдержались и промолчали.
И всё же нет худа без добра. Когда началась польско-русская война 1830 года, мой прадед, как и подобает доброму патриоту, вступил в Первый полк Сандомирской кавалерии под командованием полковника Петра Лаговского7 и вскоре пал на поле битвы. После поражения поляков имущество семьи конфисковали, а вдову с двумя дочерьми – Юзефой и моей бабкой Анной – оставили без средств к существованию.
И тогда чудачество Юзефы обернулось благом. Содержимое ее сундучка позволило семье не только удержаться на плаву, но еще и купить у помещицы Чайковской в Сандомире, у городской стены вблизи Завихойских ворот, на улице Подолье, может, не слишком большой, но все же довольно просторный и удобной особняк с садом, нависавший над Рыбитвами8, словно огромное орлиное гнездо на вершине крутого утеса.
Так наша семья обосновалась в этом прекрасном, достойном и древнем городе.
Слава Богу, денег Юзефы хватило еще на небольшой магазинчик, а потому все были обеспечены честным и приличным заработком.
Прабабка долго не прожила. Ее свалила свирепствовавшая в то время в городе холера. Дочери