ЧЕЛОВЕК или…? По ту сторону жизни. Лим Март

мой, – Морган часто называл меня так, учитывая то, что я обратился к нему в двадцати пяти летнем возрасте, – хочу, чтобы ты внимательно выслушал и понял меня. Поверь мне, это все лишь твои фантазии, плод больного воображения. Полученная серьезная рана совершенно выбила тебя из обычной колеи, когда ты порезал ногу, находился под глубоким эмоциональным воздействием, которое повергло тебя в шок, и тебе привиделось все это. Такое бывает и с другими, поверь, я уж точно знаю, это специфика моей профессии, разбираться с проблемами такого рода. Слышал, ты потерял сознание и считаю, что это видение явилось следствием глубокого психического и нервного потрясения. Лучше не думай об этом, и все забудется само собой.

      – Я закрыл глаза и с сожалением, произнес:

      – Вы не верите мне…

      – Я бы и поверил, но сам посуди, врачи оперировали тебя, и им ничего не показалось странным, а значит не о чем и беспокоиться. Может ты и в правду, что-то видел, и если это так, то, скорее всего это, был просто осколок ножа, порезавшего твою ногу. Видишь, все очень просто, всегда можно найти правильный и простой ответ.

      Не в силах продолжать бесполезный, безрезультатный спор, и в душе желая верить в его слова, я предположил, что может, это действительно могла быть отколовшаяся часть ножа. Или возможно, еще один всплеск моего больного воображения, а может, мутация старого недуга, так как ко мне все еще не вернулось ощущение преследования и надзора со стороны. Но я решил не просвещать в это Моргана, может, уже очень устал доказывать и объяснять что-либо другим, да и себе самому, просто согласился с более очевидной версией:

      – Может вы и правы, Морган, скорее всего это лишь мои фантазии и только, – и немного погодя добавил, – да и мне уже теперь все равно, сейчас я думаю лишь о том, где бы мне отыскать хоть какую-либо сигарету и насладиться, вдыхая ее терпкий аромат?

      – Прости Мелвин, но правила больницы исключают возможность курения после операции, лучше постарайся поспать и мой тебе совет, не вспоминай больше о своих тревогах, набирайся сил, и ты скоро сможешь выйти отсюда, чтобы жить, как и раньше.

      Эти слова разбили меня вдребезги. «Жить, как и раньше»… Как же я боялся этого, но чувства, которые они на меня произвели, я не проявил. И, поблагодарив за помощь, попрощавшись, сказал, что очень устал и хотел бы побыть в одиночестве.

      *

      После этого разговора я уже не пытался затрагивать эту тему, сам уже поверил в ее нереальность. И мне было так легче, и проще вернуться к своей обычной жизни, я теперь понимал, что, вряд ли смогу рассчитывать на что-то большее, а может тогда, я этого и хотел, вернуться и больше не думать о другой возможности все изменить. Все равно я на это не гожусь. Моя никчемная и глупая, как я уже это понимал, попытка, не увенчалась успехом и принесла только страх и боль. Но с другой стороны, я испытал хоть эти чувства, и когда висишь на волоске от смерти, начинаешь ощущать жизнь больше, чем когда бы-то ни было… Но эти ощущения были