И Есенин, не церемонясь, с порога громко воскликнул:
– Ух, ты какая красавица. Вадим немедленно познакомь. Или ты мне больше не друг…
Шершеневич пожал плечами:
– Да я ее только в первый раз вижу. Она стихи принесла. Сказала, что зовут Екатерина.
– Ага, понятно.
А у Мариенгофа в это время в мозгу молнией вспыхнула мысль:
«Как же она сильно похожа на Зинаиду Райх».
Но вслух он ничего не произнес.
Девушка еще раз представилась уже Есенину.
– А знаете что, давайте я вас угощу чем – нибудь, – буквально сразу легко предложил Сергей. Чего желаете?
– А чем здесь угощают? – кокетливо поинтересовалась Екатерина.
– У нас всем угощают, – встрял в разговор Шершеневич. Несмотря на тяжелое время здесь всего хватает. Такое вот это заведение.
– Ну, тогда кофе и ликер, – пожелала Эйгес.
– Да конечно. И еще принесите пирожных, – попросил Есенин официанта.
Эйгес сама выбрала столик, а Есенин тут же присел рядом. Мариенгоф, Каменский и Шершеневич стояли, переминаясь с ноги на ногу, и недоуменно поглядывали то на Есенина, то на Эйгес.
– Ну чего вы стоите. Давайте присаживайтесь, – позвал он поэтов, словно являлся хозяином данного заведения.
Однако полный с одутловатым рыхлым лицом Каменский вдруг неуклюже двинулся к выходу.
– Я не могу. Приехал брат, надо ему Москву показать. Так что извините…
– Извиняем, – усмехнувшись, бросил Есенин.
Потом обратился к Шершеневичу и Мариенгофу.
– А вы что как чужие стоите.
Поэты присели к столику, и Шершеневич сказал:
– Вот Екатерина принесла стихи, хочет вступить в Союз поэтов.
– А где стихи?
Шершеневич раскрыл папку. Есенин, быстро выпив рюмку ликера, тут же углубился в чтение. Прочитав четыре, или пять стихотворений утвердительно кивнул:
– Считайте Екатерина, что вы уже приняты в Союз.
Эйгес посмотрела вопросительно на Шершеневича, и ресницы ее сильно заморгали.
– А что вы на него смотрите, – засмеялся Есенин. Если я сказал, значит, так тому и быть. Вадим мне доверяет.
– Да доверяю, – согласился Шершеневич и уставился
в одну точку неподвижным мертвым взором.
– Спасибо, – вспыхнула в радостном волнении Эйгес.
Мариенгоф усмехнувшись, обратился к Шершеневичу.
– Я слышал, Вадим ты новый цикл стихов написал. Почитай немного.
– Еще не написал. Я пока работаю, – деревянным голосом процедил Шершеневич. Будет называться «Лошадь как лошадь». Поэтому читать сейчас не буду, тем более что тороплюсь. У меня назначена встреча с Блоком.
– А что Александр Александрович в Москве? – спросил Есенин.
– Да, вчера приехал, – кивнул Шершеневич. Через три дня будет вечер поэзии. Он прочитает свою новую поэму, которая называется «Двенадцать». Надеюсь, вы придете, – посмотрел он на Есенина и Мариенгофа
– Обязательно, –