Я не знал точно, где мы находимся, но мы легко могли оказаться и в близком соседстве с «Призраком». Вокруг нас плавали котики, и я все время ожидал увидеть какую-нибудь промысловую шхуну. Одну из них мы и увидели к концу дня, когда снова задул свежий северо-западный ветер. Но неизвестная шхуна вскоре скрылась за горизонтом, и теперь мы снова остались одни посреди пустынного моря.
Были туманные дни, когда даже Мод падала духом, и я уже не слышал от нее подбадривающих слов; дни штиля, когда мы одни носились по безграничному простору, подавленные величием океана и недоумевая, как мы все еще живы и можем бороться за жизнь; дни ветра и снежных шквалов, когда нам никак не удавалось согреться; дождливые дни, когда мы наполняли наши бочонки стекавшей с мокрого паруса водой.
Моя любовь к Мод все росла. Это была многогранная натура и богатая душа. Я называл ее разными нежными именами, но только мысленно. Признание в любви тысячу раз готово было сорваться с моих губ, но я знал, что теперь не время для этого. Когда мужчина взял на себя задачу спасти и защитить женщину, ему не следует просить ее о любви. Мне казалось, что я ни взглядом, ни жестом не выдавал своих чувств. Мы были добрыми товарищами, и с каждым днем наша дружба крепла.
Больше всего поражало меня в Мод полное отсутствие робости и страха. Грозное море, хрупкая лодка, бури, лишения, наша заброшенность в водной пустыне – все это могло бы испугать и более сильного человека, но, по-видимому, не производило впечатления на Мод, выросшую в обстановке изнеженности и комфорта.
Опять налетел шторм, бушевавший днем и ночью и грозивший поглотить нашу боровшуюся с волнами лодку. Нас все дальше относило на северо-восток. И вот во время этого наиболее свирепого из всех пережитых нами штормов я бросил усталый взгляд на море, ничего не выискивая, а скорее моля разгневанную стихию успокоиться и пощадить нас. И не поверил своим глазам. Дни и ночи бессонницы и тревоги, вероятно, затуманили мой разум. Я взглянул на Мод, и вид ее милых мокрых щек, развевающихся волос и смелых карих глаз убедил меня, что зрение мое нормально. Повернувшись снова в подветренную сторону, я опять увидел выступающий мыс, черный, высокий и обнаженный, бурный прибой, разбивающийся у его основания и высоко вскидывающий фонтаны пены, и черную неприветливую береговую линию, уходящую на юго-восток и окаймленную белой полосой бурунов.
– Мод, – воскликнул я, – Мод!
Она повернула голову и тоже увидела землю.
– Неужели это Аляска? – вскричала она.
– Увы, нет, – ответил я и спросил: – Вы умеете плавать?
Она покачала головой.
– И я не умею, – сказал я. – Поэтому нам придется добираться до берега не вплавь, а постараться проскочить с лодкой между рифами. Но мы должны очень и очень спешить.
Я говорил со спокойствием, которого в душе у меня не было. Мод поняла это