Собрание сочинений в одной книге. Джек Лондон

чувством вернулись мы к нашей работе.

      Я решил задачу, возникшую вследствие недостаточной длины стрел и, пристроив еще два блока, втянул конец мачты на палубу. Большого труда стоило мне расположить мачту как следует, остругать ее нижний конец и заставить ее спуститься шипом в гнездо.

      – Я уверен, что мачта будет служить великолепно! – воскликнул я.

      – Вы знаете, как Джордан проверяет каждую истину? – спросила Мод.

      Я покачал головой и перестал стряхивать с шеи опилки.

      – Он ставит вопрос: можем ли мы извлечь из этой истины пользу? Можем ли мы доверить ей свою жизнь? Вот это и есть проверка.

      – Он, кажется, ваш любимый писатель, – заметил я.

      – Когда я разрушила мой старый пантеон, изгнав из него Наполеона, Цезаря и им подобных, я тогда же создала себе новый, – серьезно ответила она, – и первым я поместила туда Джордана.

      – Героя современности.

      – И тем более великого, – добавила она. – Разве могут герои древности сравниться с нашими?

      Я не мог спорить с ней. Наши точки зрения и взгляды на жизнь были слишком схожи.

      – Как критики, мы удивительно сходимся! – засмеялся я.

      – Как корабельный плотник и его подручный – тоже! – шуткой ответила она.

      Но нам редко приходилось смеяться в эти дни, когда мы были обременены тяжелой работой, а рядом так тяжело умирал Вольф Ларсен.

      С ним случился новый удар. Он почти лишился дара речи и только изредка мог говорить. Он иногда умолкал посреди фразы и часами был лишен возможности общаться с нами. При этом он жаловался на невыносимую головную боль. Он придумал, как объясняться с нами в тех случаях, когда речь изменяла ему. Одно пожатие руки означало «да», два пожатия – «нет». И хорошо, что он вовремя придумал это, так как к вечеру совсем онемел. Этими условными знаками он отвечал на наши вопросы, а когда сам хотел сообщить что-нибудь, то довольно разборчиво писал левой рукой на листе бумаги.