И вот сейчас, казалось бы, иди да смотри во все глаза на встречных и на поперечных встреченных тобой людей, и соответственно чему-то там даже и не важно, делай свои выводы, но Илия вдруг обнаружил, что всё не может собраться с мыслями и у него прямо в голове и перед собой стоит некое дежавю. И это не то, всем известное дежавю, со своими характеристиками, а это такое дежавю, где в настоящем перемешались не просто события не слишком отдалённо по времени друг от друга стоящие, а вот что интересно, так это то, что здесь переплелись и по частям вкрапились в эту реальность события такого далёкого былого, что Илия даже и не знает, принимать эти вкрапления за мысленную выдумку, настоянную на исторических фактах, или это опять игра его воображения.
В общем, если в двух словах, то события из одного из далёких прошлых, или вернее, отдельные персонажи, олицетворяющие это прошлое, раз за разом пересекались у Илии на его пути. А один из них оказался столь настырным, напористым и прилипчивым, что ни на шаг не отставал и не отпускал от себя Илию. А Илия, несмотря на свой достаточно жёсткий характер, и ничего поделать не мог, настолько силён был этот персонаж из чьего-то прошлого, а может из его наваждения. И тогда в принципе становится понятно и объяснимо, отчего этот приставший к нему, как банный лист тип, так крепко взял в свои тиски Илии.
Так Илия вдруг, в один момент увидел, – это когда он, наконец-то, за одним из столов, наткнулся на весьма достойный объект внимания, который вполне мог бы быть записан в список претенденток, – что рядом с ним идёт не только этот программист, а какой-то мужичок с ноготок, но при этом важный, преважный. А важности этому мужичку с ноготок придавал не по нынешним временам надетый на нём сюртук, ясно что из аглицкой ткани (откуда Илия это узнал, он ума приложить не мог), и висящая на жилетке золотая цепочка от карманных часов, которые были припрятаны в одном из кармашков на этой жилетке.
Ну и плюс ко всему этому деловому и по купечески оценочному ансамблю, крепкий такой, до основания взгляд на окружающий мир, говорящий всем вокруг, что ты меня, братец, уж точно не проведёшь, а вот я тебя, обязательно обойду в любом деле.
Илия с некоторым недоумением посмотрел на этого купца по жизни, стоящего, как и должно деловому человеку, крепко на обеих своих ногах, засунув руки в карманы брюк и с прищуром делающим оценочный осмотр первой выбранной Илией претендентки, и хотел было поинтересоваться у этого Кузьмы Кузьмича, а как-то иначе, почему-то Илии решилось, его и не могут звать, а ты, собственно, кто такой и откуда тут взялся. Но скорей всего, ответ на этот вопрос Илии был очевиден не только для Кузьмы Кузьмича, но и для самого Илии.
– Мы-с, Кузьмины, потомственные собственники и можно сказать аристократы по всякому торговому делу. Берём, так сказать, в свои руки то, что плохо лежит, но не плохо смотрится. Затем доводим до своего ума или до качества, и со своей наценкой продаём людям в такой красоте нуждающимся, но по своей