В объятиях дождя. Чарльз Мартин

в том, что если в Джексонвилле есть одно заведение, к которому люди испытывают подлинное пристрастие, то это ресторан рыбацкого кемпинга Кларка. В меню предлагались самые разнообразные блюда, но большинство клиентов не утруждались вникать в мелкий шрифт. Ресторан Кларка славился своими креветками и сомами, и, что бы ни утверждалось в меню, способ их приготовления варьировал между «жареный» и «жареный». Правда, если вы хотели оскорбить повара или прослыть презренным северянином, то могли заказать иной способ. Главным напитком по определению было пиво или – если вы кормили грудью, находились за рулем или были баптистом – чай со льдом, опять-таки сладкий или сладкий. Здесь были убеждены, что такие способы приготовления еды и чая соответствуют Божьему промыслу.

      В трехстах ярдах за волнами, зарослями водяных лилий, кильватерными струями гидроциклов и пенными брызгами глиссирующих моторных лодок Матт выбрался из воды. Его вид не слишком отличался от других местных отдыхающих, толкавшихся вокруг своих лодок и аквабайков. Не считая маленькой сумки на поясе, он хорошо вписывался в группу примерно из пятнадцати мокрых и загорелых незнакомцев. Он пошел по причалу мимо раздаточной кормушки для черепах, похожей на переделанный автомат для продажи шариковой жвачки, загруженный шариками из питательной смеси.

      В ресторане Кларка были две зоны обслуживания клиентов: внутри и снаружи. Внутренняя часть выглядела как музей. Было очевидно, что хозяин коллекционировал два рода вещей: фарфоровые тарелки со всего мира и чучела животных – оленей, енотов, львов и аллигаторов. Это была внушительная коллекция, и владелец по праву гордился ей, потому что каждый квадратный дюйм стенной поверхности занимали тарелки или чучела. Время ожидания заказа редко составляло менее часа, поэтому декоративные элементы удерживали внимание родителей и детей, пока минуты тянулись за минутами и имена в очереди посетителей постепенно вычеркивались из списка.

      Внешняя «веранда» фактически представляла собой деревянный настил на сваях, находившийся в одном-двух футах над водой, в зависимости от приливных и отливных течений. Все посматривали на подростков с гидроциклами, ожидавших заполнения мест для начала своих водных шалостей[18]. Если во время прилива моторка с человеком на водных лыжах игнорировала вывеску «Осторожно, люди!», то волны захлестывали настил и окатывали ноги посетителей. Деревянные столы были выцветшими, засаленными и изрезанными всевозможными обещаниями любви. Некоторые инициалы были вырезаны глубже, чем другие, иногда они перекрывали друг друга или были наполовину скрыты за новыми клятвами.

      Сейчас большинство посетителей находились внутри, и несколько столов снаружи оставались пустыми. Матт пробрался через внутренний лабиринт, нашел затененный столик в углу летней веранды, где и сел, глядя на запад в сторону реки, клиники «Спиральные дубы» и внутриштатного шоссе № 13. При необходимости Матт мог прикидываться здравомыслящим человеком; он годами делал это. Просто он не мог долго находиться в этой роли.

      Матт сложил руки на груди, пока его взгляд метался