Звучал только голос. Отдельных слов Аарон не запомнил. Впрочем, это было не важно. Интернет сайт полицейского управления вместе с номером телефона останется в истории поиска. И как бы не ругали консервативные люди все эти радости технического прогресса – родители Аарона в том числе – пользу они всетаки приносят, и не малую.
Он посмотрел на часы. Встал и отправился к машине.
В четыре часа по полудни Аарон сидел за рабочим столом. Изредка он косился на деревянную дверь с золотой табличкой. Теперь, когда решение принято и он должен спасти Ивонн, момент тяжелого разговора с главным редактором неумолимо приближался. Однако не сам разговор так мучил его, как необходимость врать Норме Абрамс прямо в глаза, о том, почему он не сможет делать свою работу. Неделю, две? Кто знает? Командировка на G20 в Россию достанется другому. И пусть хлопоты по возврату билетов и брони в отеле лягут на плечи секретаря, Норма Абрамс отыграется на нем. Рано или поздно «воткнет нож в спину». Не тот она человек, кому можно сказать нет.
В шесть вечера звонок Курта Шнайдера застал его на служебной парковке. Он подъехал к шлагбауму и торопливо пристегивал ремень безопасности; телефон мешался в руках, но он счел своим долгом выслушать друга еще раз. Десяток лет Курт прожил с Ивонн – первая любовь всей жизни – и разумеется, навсегда оставил ей место в сердце. Сколько бы времени не прошло, она – первая женщина – будет жить там и в минуты меланхолии или ностальгии, будет напоминать, подобно золотой медали, об эталоне, по которому предстоит мерять всех остальных людей.
«Они берут Софию с собой. Любознательной девочке пойдет на пользу долгое, и скорее всего изнурительное путешествие. Как никак характер, способности и таланты человека закладываются в раннем детстве.»
– Мы покажем ей мир, – сказал Курт. – Она вырастет и покажет миру.
– Логично, – ответил Аарон и они засмеялись.
Курт спросил:
– Как там Ивонн?
Вопрос прозвучал так, словно речь шла о простуде и со дня на день Ивонн Шнайдер готовилась встать к станку.
Курт ошарашенно выдохнул, когда узнал, что Аарон снарядил экспедицию, сказался больным на работе и буквально дышит Ивонн в затылок.
– Езжай, и ни о чем не беспокойся. – Сказал Аарон. – У меня хорошее чутье…
Тут он понял, что явно перегибает палку, но язык разогнался и остановиться было себе дороже.
– С учетом всего, что я знаю, мы оба вернемся в самое ближайщее время.
Аарон положил трубку и испытал чувство довольно редкое, как ему показалось, впервые за двадцать семь лет, как будто ради мира во всем мире он принес в жертву младенца.
Приятно осознавать себя героем. И больно при этом быть подонком. Со схожими чувствами пятнадцать