Бегло просматривая страницы дела, Юра снова наткнулся на загадочную фамилию в звездной печати. Такого пристального внимания особистов, к работе института, он никак не ожидал. Вроде, никакой секретности в их работе нет. По крайней мере, Юрий не был в это посвящен. Хотя…
Почуяв, что мозг опять уходит в иные миры, Юра вновь переключился на Виссариона, не дав мысли дойти до логического конца.
– Сбор, завтра в 10 часов, у лифта, не опаздывать – сурово отчеканил директор – все, можете быть свободны или вы еще что-то хотели?
– У нас трубу прорвало, весь кабинет залило – немного заикаясь доложил Юра.
– Твою мать! – Виссарион ударил кулаком по столу, волосы его встали дыбом, а изо рта вырвался клубок слюны и пара – Я что, за каждый сортир буду отвечать?! Ты начальник отдела, вот и разбирайся!
Раньше Юра никогда лично не общался с Виссарионом Ивановичем и думал, что все преувеличивают вспыльчивость начальника. Но после данного визита, инфернальный образ директора НИИ «Механики» прочно закрепился в уме ученого. После этого, Юрию только и оставалось виновато попятиться назад, аккуратно прикрыв дверь.
Мертвый воздух
Вечер для жителей Гигахрущевки понятие относительное и интуитивно непонятное. Во всех блоках, в любое время суток существует единое световое пространство. Освещение работает всегда и почти везде, где это нужно и возможно. В редких помещениях с окнами, всегда стоит пасмурный день. Хотя иногда встречаются ночные пейзажи, демонстрирующие икону супрематизма 24 на 7, но из-за суеверий, селиться в такие квартиры никто не хочет.
Юра хоть и считал себя свободным от оккультного восприятия мира, но жить в ночной квартире он бы не стал. Уж лучше глухая стена или депрессивная серость, чем пугающая темнота. Страх темноты, не самая тяжкий порок, который можно приобрести в этих стенах. Но если бы только его – размышлял Юра, свернувшись в позе эмбриона на полосатом матрасе. Ожидание завтрашнего полевого выхода заставляло его члены трястись, от фантомного холода. Еще будучи студентом, у него всегда получалось отмазаться от экспедиций в заброшенные зоны, что позволило ему прожить дольше шестидесяти процентов своих однокурсников. Конечно, авторитета это ему не добавляло, но между бесславной мучительной смертью и позорной жизнью, он всегда выбирал последнее. И вот, спустя столько лет беготни, судьба его все же настигла.
– А может нет? – из ниоткуда вылетела мысль – Может убежать? А куда я побегу, в заброшенные сектора? Нет, лучше забаррикадироваться в квартире. Если снять внешний вентиль, то точно не достанут, а резать – много чести – но тут идея начала затухать – И сколько я так просижу? День, неделю, месяц? Если САМОСБОР не возьмет, то еда