– Мерси! Но получается, что я у тебя в долгу?
– Помилуй Бог, Ирина! Как можно! – я едва сдержался, чтобы не закричать. – Думай головой, а не… не… прежде чем говорить такие вещи!
– Я пошутила! Пошутила! – поспешно отступила Ирина. – Не тем местом подумала! Извини!
Она повернулась ко мне и повторила:
– Извини!
– Принимается…
– А если без шуток…
Ирина взяла меня за руку и крепко сжала. Затем, понизив голос, произнесла:
– Я хотела бы, чтобы ты был моим первым мужчиной!
Это уже не горячая, накрывшая меня с головой, штормовая волна, а огромный вулкан – с вырвавшейся наружу массой клокочущей, кипящей лавы! Которая меня пожирает, растворяет в себе, как ничтожную, микроскопическую пылинку…
Браво, Джульетта!
Браво!
Во сколько, вы говорите, годочков милая эта девочка – дочь синьора и синьоры Капулетти, свела с ума, несколькими летами старшего, достойного юношу Ромео – сына синьора и синьоры Монтекки?
В тринадцать?
Четырнадцать?
То-то оно и есть!
Точно-точно!
Право же!
И никуда от очевидного этого факта – не деться!
А мамаша – мамаша-то ее какова? Далеко позади оставила юную свою дочь! В ейном возрасте, то есть в возрасте дочери – дама знатного рода синьора Капулетти – уже успела родить! Право же! И «теперь» достойнейшей этой женщине было – всего двадцать восемь лет от роду, или около того!
Что это означает?
Это означает то, что высказанное Ириной намерение, которое, конечно же, пришло в светлую ее голову не вдруг и не теперь, является – вполне нормальным!
Естественным!
И самое главное – жизнеспособным…
– Что ты, там, шепчешь? – прервала сумбурные мои мысли Ирина.
– Я… Ничего… Ничего…
– Только, знаешь, – не сейчас. То есть, я хочу сказать: не в этот мой приезд. Если можно, не буду объяснять – почему… Да, забыла тебя спросить: а ты этого хочешь?
Лучше бы она этого не говорила! Промолчала! Отчего немота не сковала вольные ее уста? Разве мало мне выпало сегодня испытаний? И, вот, еще…
– Я хочу тебе сказать одну важную вещь, Иринка! – глуховатым, как будто севшим, голосом, произнес я.
– Говори!
– Хорошо, что люди не научились… пока не научились – читать мысли друг друга!
– Почему это хорошо?
– Потому что, когда научатся – невозможно станет на этом свете жить! Все будут – все – про всех – знать! Кто – что – о чем и о ком – думает. На самом деле! Как есть… Без притворства и лукавства, не прячась за лживые, лицемерные фразы и фальшивые, неискренние улыбки – как это часто делается. Вот, из-за этого люди не смогут друг с другом ужиться. Станут врагами…
– Ты относишь сказанное и на мой счет? По-твоему, я – лицемерка и лгунья?
– Нет, Иришка! Ты не лицемерка и не лгунья. Сказанное я отношу на свой счет!
– Значит, ты меня обманываешь, или что-то от меня скрываешь?
– Не то, чтобы обманываю, или скрываю – просто