Наставник закатил глаза:
– Ты тоже боишься, что реки выйдут из берегов?
– Я боюсь, что реки уничтожат города… Ты не хуже меня знаешь, чем закончилось последнее пробуждение стихии.
Арамил искоса глянул на учителя: тот был совершенно серьезен.
– Что ж, – вздохнул наставник, – если старые страхи станут реальностью, мы поступим так, как делали наши предки много веков назад.
Глаза Нармаила полыхнули огнем:
– Темницы? Значит, они все еще существуют? – но Арамил уже отвернулся, давая понять, что продолжать не собирается.
Старый жрец пожевал губами и сказал как бы про между прочим:
– Урус наверняка побежал к Аргусу.
– Пускай, – отмахнулся наставник.
– А тот помчится к Верховному…
Несколько мгновений Арамил сидел без движения, затем выругался и второпях и комнаты. Довольно посмеиваясь, старый жрец налил себе вина: наконец-то в вялой жизни Храма намечалось некое оживление.
***
Ставни поскрипывали на сквозняке: окно было открыто по настоянию целителей. На лежанке посреди просторной комнаты восседал старик с длинными редкими волосами, тронутыми желтоватой сединой. Старик был аскетично худ; его лицо рельефно обтягивала желтая, в тон волосам кожа. Округлые карие глаза светились умом, а складки в уголках опущенных губ выдавали жесткость. Старик выглядел крепким, но видимость была обманчива: вот уже год целители настоятельно советовали ему удалиться на покой, но он не мог себе этого позволить.
Должность Верховного жреца Эндроса была пожизненной.
Суетившиеся вокруг послушники помогали ему облачаться. Повседневные или праздничные, одежды Верховного были одинаковы для любого дня и случая: черная роба с рукавами до колен, закрытые сандалии из черной кожи, черный плащ и золотая маска с узкими прорезями для глаз – единственная драгоценность, позволенная Верховному жрецу.
Впрочем, носить маску в верхних покоях было необязательно. Верховный устало растер переносицу, слушая торопливую речь наставника Аргуса.
– …мы должны отослать ее!
– Должны? – повторил Верховный задумчиво.
Аргус осекся.
– Я хотел сказать, нам стоит… следует прислушаться к вековой мудрости!
– Или выбрать собственный путь.
– Вы предлагаете ее оставить? – не поверил своим ушам Аргус.
Верховный устало вздохнул.
– Дети вырастают такими, как их воспитают.
– Но если кровь окажется сильнее?..
– К вам наставник Арамил, – доложил послушник.
Аргус клацнул зубами. Верховный пригласительно махнул рукой.
Арамил вошел, сделал церемониальный поклон лбом в пол и, не глядя на Аргуса, опустился на скамеечку возле лежанки Верховного. Сидевший поодаль северянин побагровел от подобной вольности, но прикусил