– Слабак ты, и друзья твои тоже лузеры! – крикнул Робби, стараясь держаться подальше от Вирджинии. – Лузеры!
Он убежал к дереву и начал что-то бурно обсуждать с остальной компанией.
Вирджиния отпустила Даркуса:
– Ты как, в норме?
– Зачем ты меня остановила? Я бы ему!..
– Это он мне велел. – Вирджиния кивнула через плечо.
Там стоял Бертольд и часто моргал.
– Вообще-то мог бы ему спасибо сказать.
Бертольд, застенчиво улыбаясь, подошёл ближе.
– Робби – ябеда, – объяснила Вирджиния. – Ты бы всю первую неделю провёл в углу около директорского кабинета, а этот крысёныш ходил бы мимо и смеялся тебе в лицо.
– Она знает, – поддержал Бертольд тоненьким голоском. – Недели две назад она его отделала.
Вирджиния улыбнулась во весь рот, словно чеширский котище, и вдруг вытянула шею, глядя через плечо Даркуса:
– О, Робби разговаривает с клонами. Пошли отсюда, пока он группу поддержки не привёл.
– Робби любит наезжать на людей, – рассказывал Бертольд на ходу. – Вирджиния его стукнула за то, что он бросил меня в мусорный бак и не давал вылезти.
Тут Бертольд споткнулся. Даркус подхватил его под локоть, и Бертольд благодарно улыбнулся:
– Спасибо!
– Я в нашей школе любого парня отделать могу, – с вызовом сказала Вирджиния.
Даркус ей легко поверил.
– Спасибо… ну… что меня остановили.
– Не был бы ты новеньким, я бы мешать не стала, пусть бы ты ему врезал, – прорычала Вирджиния. – Гадюка этот Робби!
– Хочешь с нами вместе завтракать? – спросил Бертольд.
– Конечно хочу! Спасибо!
Бертольд и Вирджиния были так же не похожи, как джем и арахисовое масло, но в то же время было видно, что они – лучшие друзья. Они понимали друг друга без слов, то и дело один начинал говорить, а другой заканчивал предложение. У Даркуса таких друзей никогда не было. Он не умел рассказать словами, что творится у него в голове. Какая страшная пустота открылась перед ним после маминой смерти, словно бездонная пропасть. Какие ужасные кошмары снились об отце. Слушая, как Бертольд и Вирджиния поддразнивают друг друга, он невольно завидовал их дружбе.
У Вирджинии была крепко сбитая фигура, как у боксёра в весе «пера»[1], и кожа цвета корицы. Шумная, весёлая Вирджиния болтала с пулемётной скоростью. По дороге в столовую она успела рассказать Даркусу о своих братьях и сёстрах: трое старших – Дэвид, Шон и Серена, а двое младших – Кейша и Дарнелл.
– Мама говорит, у меня синдром среднего ребёнка в семье. – Вирджиния швырнула на стол коробку с завтраком и плюхнулась на стул.
– Какой-какой синдром? – спросил Даркус, усаживаясь напротив.
– Ну, когда человеку приходится стать знаменитым путешественником или совершить кругосветное плавание, чтобы его заметили.
– Она ничего не боится, – гордо сообщил Бертольд, садясь рядом с Вирджинией и доставая из рюкзака голубую пластиковую коробку с едой. – Вообще ничего и никого.
– Это я из-за братьев научилась