****
Когда они вернулись на виллу, день клонился к вечеру. По пути Малена переживала, что ей придется выслушать от Катарины справедливый выговор за пропущенный домашний обед, но оказалось, что воркотня экономки – не самая большая беда.
На площадке перед домом стояла громадная черная машина свёкра и две машины поменьше, входящие в эскорт… значит, Филиппо и Белинда уже были здесь, не исключено, что с гостями. Значит, «милого семейного ужина» не избежать, и в отсутствие Бруно его жене придется испить до дна чашу родственной заботы.
Принц заметил, как Малена изменилась в лице, как побледнели ее красивые губы и не по-доброму вспыхнули глаза – и, снова нарушая субординацию, на сей раз вполне сознательно, негромко спросил:
– Это кто прикатил? Та самая белобрысая стервоза, от которой ты в Риме сбежала, как от чумы?
– Да, она… – мрачно подтвердила Малена и стукнула по колену кулаком, стиснутым до побелевших костяшек. – Синьора Белинда Грасси, мачеха Бруно, моя свекровь… и с нею синьор Филиппо Гвиччарди, мой почтенный свёкр.
Она хотела еще что-то добавить, но смолчала и прикусила нижнюю губу.
Лука решил, что здесь скрывается очередная семейная тайна. Сейчас было неподходящее время для попытки вызнать ее, однако природное любопытство снова взяло верх над правилами:
– Центурион… то есть Бруно… говорил, что у его отца дел по горло, и он из Рима почти не выезжает… так же, как и синьора Белинда. Так чего ж их принесло, сразу обоих?
Малена слегка пожала плечами:
– Должно быть, хотят съесть меня на ужин, пока Бруно в Америке. Ну или хотя бы выпить по чашечке моей крови на десерт. Без этого им не вкусно.
– Вот уж дудки! – горячо возразил Лука. – Никто тебя не обидит, ясно? Пусть только попробуют…
Злиться вроде пока было не на что: ни старший Гвиччарди, ни его жена не успели натворить ничего плохого, и вообще, все эти интриги и тайны богатой семейки не касались Принца напрямую, и должны были быть ему до одного места… В конце концов, страхи Малены и все ее рассказы о родственниках-кровососах могли оказаться просто причудами странноватой дамочки-поэтессы… но правда Луки Корсо была иной. Он верил Малене, а значит, встанет на пути у любого, кто посмеет подойти ближе, чем она разрешит или захочет.
Малена почувствовала, что творится у него на душе, и постаралась успокоить, убедить, что никто ей всерьез не угрожает, и ужин с родственниками, скорее всего, будет обычным ужином, просто очень долгим и скучным… Ей начнут читать нотации и подкалывать по разным поводам, но это не смертельно, и она знает, как справляться с таким.
– Хорошо, синьора, как скажете… – он дурашливо кивнул, изображая покорность, и сейчас же упрямо добавил:
– А все-таки