О том, что своими поступками он ведет себя словно полная оборзевшая свинья, которая, имея погоны прокурора, нарушает все мыслимые и немыслимые законы общества, Николай совершенно никогда не думал. Да и вообще – чувствуя за собою силу и власть, он всегда относился к обычным людям как к совершенно бесправным и тупым скотам.
Когда президент принял решение о массовом призыве не служивших ранее в армию, Колян серьезно призадумался, а не стать ли ему на время инвалидом, тем более что связи с врачами ему позволяли это провернуть, но внезапно высокое руководство из столицы поставило жесткое условие: или служишь, или увольняешься.
Конечно, Николай мог бы использовать свои связи и остаться в Тамбовском гарнизоне – но где? За исключением бригады спецназа ГРУ в городе ничего не было, а в спецназ Коляну соваться совсем не хотелось. Он привык к более размеренной и спокойной жизни. И тут совершенно внезапно подвернулся показавшийся удобным новый выход из ситуации из Пиздосранска.
Лучше всех поставлял для Коли школьниц знатный в Тамбове сутенер и мошенник, известный в криминале как Александр Секач. Сразу после приказа главнокомандующего друг Сани подтянул к себе под офицерское крыло всех бывших друзей, в том числе описанного выше прощелыгу.
Секач подключил дополнительно свои связи, и вот – вскоре сутенер сообщил Коляну, что он теперь ни много ни мало сам, мать его еб, настоящий корнет, и что в счет будущих заслуг мошенник готов обеспечить прокурору совершенно спокойную, сытную и ненавязчивую службу, но в ебенях под Пиздосранском.
Под будущими заслугами подразумевалось криминальное прикрытие незаконной деятельности Секача, а также отмаз от тюрьмы некоторых его странных и темных друзей. Чаще всего Скорострелу приходилось спасать негра Мамбуду, и прокурор аж поморщился, припомнив, как этот неблагодарный засранец чуть было не выебал его прошлой ночью в очко.
Колян согласился на предложение мошенника, поднял дополнительно свои связи, которые серьезно надавили на генерала, и был уверен, что все у него будет в шоколаде, пока предыдущая ночь и начало утра не показали, что в реальности Скорострел оказался в глубочайшей грязной жопе.
Встав в строй, Колян угрюмо посмотрел на командира роты, который продолжал свой мини-развод перед казармой и тяжело вздохнул, поняв, что служба светит ему, походу, той еще вонючей пиздой.
– Внимание, рота! Уборщики территории и расположения, выйти из строя!
Из взводных колонн, сделав два строевых шага и развернувшись лицом в сторону товарищей, вышли по пять солдат от каждого взвода, уже не самых молодых. В частности, бригадой уборщиков от химиков командовал Чика.
– По рабочим местам – шагом марш! – приказал