Государство грёз. Игорь Бон

и кратковременное. Но при этом стал больше внимания уделять юридическим вопросам по оформлению выездных документов из страны, стал думать, что ему делать с жильём в случае удачного стечения обстоятельств, начал серьёзно заниматься английским. Всё, что он на данном этапе знал о проекте Викарда, его практически устраивало. Кроме одного. Он никак не мог понять, почему в числе обязательных условий фигурировало требование об отсутствии семьи. Если бы этого условия не было, ему было бы намного проще уладить все формальные вопросы с Катюшкой и собственностью. Он бы взял её в жёны, переоформил на неё квартиру и поехал устраивать их будущее гнездо. Но при здравом размышлении понял, что таким образом перекладывает проблемы на хрупкие плечи любимой и решил, что со своей собственностью будет разбираться только сам. Тут был ещё один непростой момент – деньги на квартиру ему дала бабушка по матери, которая ушла из жизни чуть больше двух лет назад. И у Анатолия сердце было не на месте – он понимал, что мать будет категорически против продажи квартиры, рассматривая её как светлую память о бабушке.

      На работе был очередной аврал – сдавали документацию большому заказчику. Все стояли «на ушах», впрочем, как обычно при приближении отчетной даты. Раньше в такую гонку впрягался и Савченко – бегал по кабинетам и отделам, торопил, подхлёстывал, ругался. А тут его словно подменили – он всё делал размеренно, не торопясь. На вопрос «любимого» начальника: «Не заболел ли часом Анатолий Борисович?» – спокойно ответил, что у него всё замечательно, просто не видит смысла в «административном давлении». Юрий Викторович как-то очень странно на него посмотрел, но возражать не стал. Так они и сосуществовали – один кричал, ругался и топал ногами, а второй с мудрой отрешённостью смотрел на всё происходящее, молчал и улыбался.

      Пролетело лето – самое любимое время года Анатолия. Раньше, живя на юге, он обожал весну, потому что видел и чувствовал, как в марте всё просыпается и оживает. Но здесь, на севере, всё просыпалось и оживало минимум на два месяца позже, поэтому период с начала марта по конец апреля был для Савченко очень тяжёлым – его биологические часы показывали весну, а окружающая действительность убеждала в обратном.

      В середине сентября, в период, когда небо горько плакало, Савченко получил долгожданный ответ на вторую часть анкеты. Американцы не отличались многословием – письмо мистера Фридланда с точностью до слова повторяло прошлое послание мистера Саймона. Только числительные отличались на единичку – вместо «1-й этап» было вставлено «2-й этап», и вместо «допущен ко 2-му этапу» присутствовало «допущен к 3-му этапу». Открыв вложенный файл, Анатолий понял, что последние вопросы потребуют намного больше времени, чем предыдущие. Здесь практически на каждый вопрос нужно было отвечать развернутым текстом, отдельным сочинением. При этом даже для перевода с английского многих вопросов Анатолию требовалась помощь Интернета и электронного переводчика.

      «Как Вы себе представляете “Идеальное общество”?», «Что в Вашем понятии означает