– Привет, сын! Уже наслышан о событиях с малой родины?
– С малой родины не знаю, а вот о событиях из отчего дома – наслышан. Зачем тебе это нужно? Ладно я – уже оперившаяся птаха, но Санька ты ведь лишил и отца, и нормального становления в таком опасном возрасте!
– Толя! Зачем ты лукавишь? Ты ведь не мог не понимать, что наш развод с твоей матерью уже давным-давно предопределён. Мы с ней все последние годы не жили вместе, а мучились от присутствия друг друга. А Саше скоро пятнадцать, и он всё понимает. Я с ним много разговаривал в последнее время.
– Пап, поверь, я наезжать на тебя не собираюсь. Вы с мамой – взрослые люди и сами определяете с кем жить и как жить! Ты скажи только одно – нужно ли мне сейчас брать отпуск на работе и мчаться к вам, чтобы утешить мать и поддержать брата.
– В принципе, это было бы неплохо, тем более что уже третий год мы тебя не видим. А дальше – решай сам! Ты ведь знаешь, насколько эмоциональна и экстравертна твоя мать! Она своё недовольство бывшим мужем выливает не только на младшего сына, которому уже домой возвращаться не хочется, но и на всех соседей, родственников и знакомых. Поэтому лишний слушатель ей не помешает. А насчёт утешения? Думаю, что и без тебя рано или поздно она утешится, потому что человек – неглупый и не могла не понимать, что все наши скандалы до бесконечности продолжаться не могут.
– Папа! Но ведь ты смог с мамой прожить 27 лет! Неужели же чаша терпения переполнена!? И что явилось поводом для твоего ухода? Никак другая женщина?
– Толя! Ты же меня достаточно хорошо знаешь! Поводов, как ты говоришь, было множество. Верно подметил – чаша терпения давно уже переполнена. Я понял, что просто теряю время, пытаясь совместить несовместимое, склеить наши жизни, лишая и себя, и твою мать надежды на нормальное человеческое существование и новое счастье. Женщина здесь не причём, хотя не исключаю и не стану утверждать, что в перспективе таковой не появится. Крест на личной жизни в 49 лет как-то ставить не хочется.
– Ладно, пап. Я всё понял. Прошу тебя, не прекращай общаться с Саней. У него очень непростой возраст, и я за него опасаюсь. Уж очень он у нас импульсивный парнишка, как бы глупостей не натворил.
– Ты прав, сын. Этот вопрос меня тоже волнует. Тем более что Саша сейчас в стрессе и на меня обижен. Здесь мне тоже может помочь твой приезд и разговор с ним. Так что всё сходится на том, что мы все в тебе сейчас очень нуждаемся.
Тогда Анатолий в течение двух рабочих дней оформил внеочередной двухнедельный отпуск, через знакомых девушек срочно купил билет на поезд, простился с Катей и поехал на родину. Лежал на верхней полке в купе и прокручивал в памяти детство и школьные годы в свете отношений родителей.
Их разлады начались, когда Толе было девять лет. Отец защитил кандидатскую диссертацию и начал работать преподавателем в единственном в городе техническом университете.