– Ага! Следишь за мной! – оглушил его негодующий возглас Генри. Жак растерянно продолжал глазеть на окровавленную руку; в стороне от него, в небольшой лужице крови, валялся потрепанный бинт.
Вышла минутная пауза. Наконец дар речи вернулся к Жаку:
– И не думал. А вот что ты здесь вытворяешь, – его толстый палец указал на лужу крови, – большой вопрос!
Генри со словами «Судьба вытворяет!» накинулся на Жака.
2. Эмили
У подножия холма раскинулся небольшой городок: малозаметные домишки и улочки, скрытые под кронами бурно разросшихся деревьев, были рассыпаны вдаль на расстояние тысячи километров, перемежаясь серебристыми протоками местных рек.
В свете утреннего солнца над городом гордо возвышался храм знаний – гимназия. Располагалась она на пологом холме, где сосредоточивалась вся духовная жизнь города: по стечению обстоятельств рядом с учебным заведением также оказались городская церковь и библиотека. По утрам здесь всегда кишела многолюдная толпа; студенты спешили на учёбу, прихожане и священники – на службу, прочие горожане – в библиотеку.
Ранним утром одного из погожих дней длинная толпа вновь потекла из города прямиком к холму. Среди толпы шумевших горожан затесалась фигурка молчаливого студента; лицо юноши выражало усталость, смешанную с нескрываемым раздражением. Оглядываясь по сторонам, Генри двигался по направлению к гимназии и раздумывал самые неприятные вещи об окружающих его людях.
Перед носом студента, толкая прохожих, выскочил взволнованный мужчина в стихаре. «Вот диакон спешит на службу – весь дух его устремлен лишь к этой маленькой бренной цели, не стоящей и гроша в сравнении с куда более серьезными заботами людей. Но он счастлив своей маленькой заботой; он искренне принимает и любит её своим сердцем…» Генри на мгновение остановился и поднял перед собой замотанную кисть – прошлым вечером открылась новая рана на левой руке. Она в точности походила на ту, что прежде появилась на правой: колотый рубец во всю ширину ладони. Всю ночь не утихала пытка Генри, и хотя кровоизлияния уже прекратились, боль продолжала отдаваться звоном в ушах.
«Отчего моя забота не счастливит меня?»
Он скривился в гримасе.
«Да и как такое может счастливить!»
Но вдруг внимание его привлек иной предмет. В толпе людей он увидел свой единственный источник счастья – то была Эмили.
Лениво развалившись за партой, юноша, как и прежде, следил за рукой учителя, что-то усердно выводившей на доске. Урок его совершенно не интересовал, и Генри краем уха слушал разговоры за соседним столом.
Внимание его зацепило одно прелестное создание: с особым оживлением девушка что-то рассказывала своей подруге, и хотя голос её звучал уверенно, в нём чувствовались нотки нежности и мелодичности, прежде неведомой Генри. Она сидела спиной к нему – юноша не мог всецело видеть её, но душа его,